Всё и разум

Летом 2016 года я был свидетелем работы организации EGRIP (East Greenland Ice-core Project): группа ученых-климатологов бурит Гренландский ледяной щит — четырехсоткилометровую книгу со снежными страницами.

Для меня путешествие по Гренландии стало эмоциональным переживанием. Я уже двадцать лет изучаю неопровержимые доказательства того, что люди влияют на климат на нашей планете. Постоянно говорю об этом по телевидению, на публичных лекциях, в книгах. И все равно мне, как и большинству из нас, трудно представить себе происходящее наглядно, непосредственно, почувствовать его нутром. Мир так велик, что почти никому из нас не удается думать о каждой экосистеме в отдельности, а изменения климата — процесс сложный и деликатный. Да и временные масштабы — сотни тысяч лет… Нет, вы только представьте себе, чем все занимались сто тысяч лет назад? Да и были ли они, эти «все»? Думать об этом увлекательно, но очень трудно. Наш век так короток по сравнению с этими эпохами. А когда приезжаешь в Гренландию, абстракции становятся реальностью. Здесь видна вся переменчивость и хрупкость земной природы. Здесь не удается отмахнуться от вероятности внезапных катастрофических перемен. Здесь отпадают всякие сомнения в том, что действовать нужно срочно. Мы можем заглянуть глубоко в прошлое, чтобы понять, что ждет нас в будущем, благодаря прогностическим возможностям науки. Именно этим и занимаются исследователи гренландских льдов.

То, что я видел, меня очень встревожило.

Гренландия содержит полный отчет о древнем климате Земли, поскольку все, что там происходит, естественным образом сохраняется в морозилке (в буквальном смысле слова) больше полутора километров глубиной. Здешние данные до того очевидны, что ученым почти ничего не нужно фильтровать: и так понятно, что происходит. Хотя я побывал в Гренландии летом, температура в центре ледяного щита никогда не поднималась выше минус пяти. А так называемой «ночью» опускалась еще ниже, до минус двадцати. «Ночь» в данном случае надо понимать условно — как определенный промежуток времени на часах. В течение нескольких месяцев до и после летнего солнцестояния Солнце не заходит, а в течение нескольких зимних месяцев — не восходит. Как-то раз во время той поездки я проснулся в три часа ночи и сделал несколько фотографий, поскольку на улице было светло почти как в десять утра.

Каждый год на ледники, покрывающие Гренландию, ложатся новые слои снега, и так формируются исполинские стокилометровые пласты сплошного льда. По состоянию снега можно судить об атмосферных условиях соответствующего времени. Колебания температуры и влажности сказываются на размерах и толщине снежинок. В зависимости от ветра в толще снежного слоя или поверх него могут оказаться частички почвы, принесенные с других континентов. Снег, накопившийся за сезон, говорит о состоянии окружающей среды в тот год. Зимние и летние снега несколько различаются по некоторым параметрам. Снег в Гренландии шел круглый год сотни тысяч лет подряд и не таял, поэтому снега там и вправду много — толстенные слоистые пласты. Под весом верхних слоев снежинки в нижних спрессовываются. Воздуху некуда деться, и он остается в крошечных пузырьках, прячущихся между иголочками снежинок. Так что Гренландский ледяной щит состоит из прессованных снежинок, сохранившихся на холоде больше ста тысяч снежных лет и зим. Потому-то исследователи льда — гляциологи — и называют его снежной книгой. Естественный гроссбух, где педантично фиксировалась смена времен года, состояние древней атмосферы и климатические условия на Земле.