Всё ещё живой

Я привычно садился на свободное место, но тип с наглой рожей, в это время молча потащил к себе мою миску.

— Это не твоё, — прошипел я.

Охранники тут же напряглись и приготовились наказывать нарушителей тишины. Главное, следят, чтобы сговоров не было, а за нормальным распределением пищи проследить не могут.

Я молча потянулся за своей миской. Похлёбка хоть и дерьмо, но она поддерживает жизнь и силы, которых с таким скудным рационом всегда не хватает. Здоровяк попытался проткнуть мою руку вилкой, но я вовремя активировал отточенное за сутки уклонение. Мне достаточно было лишь повернуть кисть, даже руку убирать не пришлось. Вилка слегка воткнулась в стол. Вообще-то, это была не вилка, и изначально всем выдавали ложки. Но некоторые умельцы научились быстро зазубривать её конец так, что на нём образовались острые резцы. Совсем небольшие, да и острыми их можно было назвать с натяжкой. Но при желании и немалой силе пробить кожу такими можно.

Быстрым движением я притянул свою миску обратно и принялся хлебать содержимое, пока охрана нас не расстреляла. На удивление, и охрана, и здоровяк от меня отстали. Но во взгляде пленника читалось, что я приобрёл себе преданного врага.

И хорошо, что я вчера улучшил уклонение, так как на выходе из столовой меня попытались пырнуть, а времени с предыдущего уклонения прошло меньше десяти минут. Не вкачай я уклон до третьего уровня, повторно активировать умения сейчас бы не смог.

Меня атаковало сразу трое в тот момент, когда я заходил в дверь, ведущую в коридор. Охрана столовой была закрыта толпой пленников, а охрана коридора ничего не видела, так как их отвлекал какой-то чудик, начавший притворно громко кашлять, падая на четвереньки.

Из нескольких быстрых и коротких атак, сделанных чуть ли не вплотную, я увернулся как раз таки примерно от 70 % из всех. Но те 30 %, которые меня достали, оказались очень болезненными и опасными. Каждый удар отнимал около 30 хитпоинтов. Били они маленькими заточками, которые, хранили у себя под кожей. Пройти вперёд мне не давал толстяк, остановившийся передо мной. И как он на таком рационе ещё не похудел?

Когда закончилось действие уклонения, мне стало ещё труднее. Загнулся бы, если б выносливость не была вкачана. Сообразив, что другого выхода, кроме как принять бой у меня нет, я активировал…

— Бафф, — прорычал я, приготовившись использовать когти.

Глава 3

Эти ублюдки думали, что застали меня врасплох. По сути, так оно и есть, но мне было чем огрызнуться. В ответ на три их заточки у меня было десять когтей. Я на автомате применял все изученные навыки, начиная, с самых прокачанных. Терзание жертвы, натиск, мощный удар — и один из нападавших падает на пол, истекая кровью. Подлая смерть, и второй противник ослеплён. Быстрыми ударами натиска настакиваю на третьем противнике несколько кровотечений и переключаюсь обратно на второго. Он всаживает в меня заточку, здоровье в опасной красной зоне. Расплата, поиск слабых мест. Всё. Оба противника свалились почти одновременно. Первый — от кровотечения, второй — от последних ударов.

И тут пленники разбежались от меня в испуге, будто я сам напал и зверски убил троих здоровяков. Актёры, хуевы… Некоторые пленники безразлично стояли и ждали, пока освободится проход. Я тоже стоял, весь в крови и в ожидании автоматной очереди. Решётки начали закрываться, разделяя пленников на небольшие группки. Одному парню придавило решёткой ногу, но, когда он заорал от боли — его лишь пристрелили.

Готов был поспорить, что и со мной будет то же самое. Но когда охранники подошли ближе, почти к самой решётке и направили на меня автоматы, их остановил какой-то высокомерный мужичок. Небольшой рост, широкие плечи, выражение лица как у осуждённого. Но в погонах.

— Что здесь происходит? Бунт? — спросил он быдловатым тоном.

Никто не отвечал, и он обратился к конкретному охраннику.

— Ты, доложить о происшествии, — приказал он.

— Заключённый убил троих, господин комендант, — дрожащим голосом, но громко ответил охранник.

— Стоило Яффе уехать, и они тут же разошлись, — сказал он и сплюнул себе под ноги. — Мерзкие твари! Возомнили, что вправе чинить тут свою справедливость? Или ты вообразил себя лучше остальных? — теперь он обращался ко мне.

Что делать? Отвечать? Молчать? Извиняться? Жить-то хочется, а с такими ублюдками я не знаю, как себя вести. Я задумался о том, что Яффе уехал. Куда? Зачем? Когда вернётся? Этот ублюдок стал квинтэссенцией моей злости и воплощением всего зла на земле.

— Извин… — начал было я.

— Молчать, тварь! Я тебе не разрешал раскрывать рот, — поднял он голос и стражники невольно отшагнули от него.

Вообще-то, он мне вопрос задал, а, оказывается, отвечать нельзя. Ну да ладно, там явные проблемы с головой. Мне же проще, помолчу. Придёт время, и он замолчит навсегда…

— Какой твой номер? Одиннадцатый? Да ты же из тех тестировщиков новой версии… Значит, любимчик Абрама… И смотри какой дерзкий, решил тут свою власть установить? Я здесь власть! А вы все говно, сука! — снова завёлся он и сплюнул себе под ноги.