Всё ещё чуунин (СИ)

Путешествие в змее было почти комфортным. Гурэн сотворила вокруг нас полый кристалл. Наруто оказался прав в своих предчувствиях, так как призывная змеища взяла нас в этом кристалле в рот и таки проглотила. Дыхательную среду, кстати, нам творил Орочимару с помощью своей чакры и преобразования стихии. У него, как и у Наруто, была стихия ветра, а это по сути насыщенный кислородом воздух. Впрочем, объём кристалла Гурэн был таков, что в нём мы бы смогли продержаться всей толпой минут восемьдесят, не задыхаясь. Так что будь народу поменьше, Орочимару бы вообще напрягаться не пришлось, но сама по себе идея относительно быстрых, а главное — скрытных путешествий большой группой была весьма интересной.

Без палева этот «морской змей» занырнул в глубины убежища, которые соединялись с морем, и, как подсказывал мой «органический компас», резво поплыл куда-то на юг. На берег нас выплюнули часа через четыре.

— Где это мы? — спросила Шизуне, когда Гурэн освободила всех из своего кристалла.

— Страна Горячих Источников, — сказал Итачи. — Мы в ста километрах южнее бывшей Югакуре, почти на прямой тропе к Конохе, если, конечно, идти через Пустошь, а не караванными дорогами.

— Всё верно, Итачи-сан, — доброжелательно похвалил онии-сана Орочимару. — Вы, как всегда, отлично ориентируетесь на местности.

Получалось, что змеиный саннин сделал нехилый финт ушами. «Акацуки» могли поджидать нас где-то возле Минамото или исследовать острова бухты, а мы больше чем на двести километров южнее и вообще в другой стране. По морю расстояние около двухсот пятидесяти, так что приличную скорость эта призывная змеюка развивает. Впрочем, помню, на Еловом озере у нас водилось всяких медянок и ужей полно, так они тоже очень быстро по воде плыли, а тут ещё и размерчик влияет.

Если я ничего не забыл в местной географии, то «напрямки» до Конохи около трёхсот пятидесяти километров. Правда, часть пути проходит через упомянутую Итачи Восточную Пустошь. Ту самую, которая послужила когда-то плацдармом сражения Первого Хокаге и Учиха Мадары. Ширина Восточной Пустоши — порядка восьмидесяти километров с учётом небольшого угла её пересечения, чтобы попасть домой, идти по мёртвой земле предстоит где-то километров девяносто-сто. Я там был всего раз на одной из миссий, местечко неприятное. Ни воды, ни растительности, ни живности, даже эти сухие деревья почти нифига не горят и для костра не особо подходят. Все стараются обойти это место либо как можно быстрее пересечь, не останавливаясь на ночёвку. Вот только получалось, что триста пятьдесят километров мы могли преодолеть за два дня даже с учётом Юкимару, и Пустошь находилась ровно в середине пути, то есть около ста пятидесяти километров до её границы, причём по караванному тракту, который поворачивал на север в обход Пустоши. Далее сто километров мёртвой земли и снова сто до Конохи по лесам. В путешествие мы отправились рано утром, так что как ни крути, но похоже, что придётся заночевать в Пустоши, так как за один присест мы её всё равно не одолеем, а оставлять двести километров перед собой, да ещё и делать ночёвку на довольно оживлённом перекрёстке караванного тракта тоже смысла не было.

Орочимару и его миньоны, кстати, надели форму шиноби Конохи и повязали протекторы Листа. Так что мы очень походили на отряд, который сменялся на границе. Примерно с таким же отрядом я в своё время от моста Каннаби дошёл до Конохи. Юкимару вполне мог быть ребёнком-соискателем, которого мы вроде как сопровождаем, поэтому особо не несёмся.

— Снимите с меня печати, Орочимару-сан, — подал голос онии-сан где-то через десяток километров пути.

Наверное, начал выдыхаться: попробуй без чакры погуляй после такой болезни, даже если ты идёшь просто шагом.

— Надеюсь на твоё благоразумие, Итачи-сан, — хмыкнул змеиный саннин и сложил пару мудр, не обращая внимания на недовольный вид Кабуто, который теребил свои очки и бросал осуждающие взгляды на Итачи.

Онии-сан, похоже, собирался похерить результаты непосильных трудов нашего ехидного ирьёнина. Иначе с чего бы такие реакции?

— Аники, а давай ты нашему глупому старшему братику тихонько на ушко скажешь, что, если он переусердствует и потратит слишком много чакры, мы его вдвоём на ручках до Конохи понесём? — шёпотом предложил я Саске.

Кабуто, который стоял возле нас и по давней шпионской привычке грел уши, согласно закивал. Мой младший братец заметно развеселился, при этом вроде оставляя «кирпичным» лицо. Но шаринган-то всё подмечает. За Саске не заржавело: всё же за неделю общения были определённые улучшения, и он мог, например, сам подойти к Итачи и что-то сказать. Я наслаждался издалека, бесстыдно читая по губам реплики братьев.