Читаем Всё, что у меня есть полностью

Меня охватывает желание как-то поддержать ее, утешить, взять трубку и набрать номер Элизы, рассказать ей о Белоснежке. Или позвонить папе, я воображаю, как он скажет: «Да-да, у нее была прекрасная жизнь до самых последних дней». Но это неправда.

<p>Мне больно за тебя</p>

Февраль 2009

Хьерсти поправляет лежащую на парте ручку, выпрямляется, проводит рукой по волосам и говорит, что Майкен — одна из заводил. Речь идет о травле, издевательствах, и все очень серьезно. Мы сидим на низеньких стульчиках, каждая со своей стороны парты; поодаль, на возвышении стоит кафедра.

— Вы должны знать, что мы, как и положено, позаботимся и о Майкен, — говорит она, подводя итог. — В помощи нуждается не только жертва травли. Тому, кто издевается над другими, тоже нелегко.

— Спасибо, — говорю я.

— Тогда вы поговорите обо всем с папой Майкен? — спрашивает Хьерсти. — Ну что ж, прекрасно. Я разговаривала с ним в прошлый раз.

И она качает головой.

— Ох, — вырывается у нее, — Майкен ведь такая замечательная девочка.

Мы одновременно поднимаемся, я первая выхожу из кабинета в коридор.

На скамейке у входа в класс сидит Майкен.

— А можно Туве останется у нас ночевать? — спрашивает Майкен. — Она ждет во дворе, ее папа разрешил. Ну пожалуйста!

Вот она сидит передо мной, главная хулиганка. Способная в свои двенадцать лет испортить своему однокласснику день или даже жизнь. Челка лезет в глаза, брюки в пятнах.

— Ну пожалуйста! — снова просительно повторяет она.

— Нет, — отрезаю я. — Не сегодня.

Бедра у нее полноватые. Я обращала внимание на ту же особенность у матери Гейра и у его сестры, так что Майкен унаследовала предрасположенность к полноте, она может еще поправиться — будут толстые ноги, большая грудь и ягодицы. Мне страшно из-за того, что все может развалиться, затрещать по швам, — это ощущение надвигающейся катастрофы сопровождает всю мою жизнь, ощущение, что все может полететь в тартарары.

— Ну пожалуйста, мамочка, пожалуйста, пожалуйста, больше ведь мне здесь не с кем общаться.

Я поворачиваюсь и ищу глазами Хьерсти, словно жду от нее помощи, подсказки хотя бы взглядом, прежде чем я должна буду уйти со школьного двора с Майкен и мы окажемся предоставленными сами себе. Иногда я так злюсь на Майкен, что крепко хватаю ее и держу. Меня пугает, какая она сильная. Я думаю о том, что, когда она станет еще крепче, я уже не смогу ей противостоять физически, власть моя закончится и мне жизненно необходимо найти какую-то другую силу, способную оказать воздействие на подростка.

— Мне надо с тобой кое о чем поговорить, — начинаю я.

Внезапно взгляд ее становится враждебным.

— Да, и мне тоже надо кое о чем поговорить с тобой, — закипает она.

Я спускаюсь по лестнице перед ней.

— Меня что же, теперь надо изолировать? — почти кричит она. — Как в тюрьме?

Она догоняет меня и идет рядом, мы уходим со школьного двора.

— Мама? Мама?! — ее голос звучит все громче и настойчивей.

Когда мы с Гейром встречались в последний раз, разговор зашел о Майкен.

— Я думаю, она довольно трудный ребенок, — сказала я.

— Да, — согласился он, — с ней непросто. Может быть, стоит дать ей время и оставить в покое, пока все образуется. И тогда многие ураганы могут пройти мимо.

Гейр сейчас в Болонье на кулинарной конференции и вернется не раньше чем через три дня.

Я сижу в машине, пока Майкен беседует с Туве возле качелей. Мне приходится ждать долго, из-за капризов и прихотей Майкен мое сердце выпрыгивает из груди, я чувствую, что теряю контроль. Захочет ли Майкен сесть ко мне в машину и поехать домой? Может, она выставит условие, что поедет только с Туве? Что тогда делать?

Года в два-три у Майкен случались жуткие приступы упрямства и агрессии, она пыталась вырваться из моих рук, убежать подальше — куда угодно, только бы прочь от меня, ее не заботило, что она может упасть на пол и удариться. Я держала ее крепко и ждала, чтобы она успокоилась, расслабилась, прижалась ко мне, позволила приласкать и утешить, но этого не происходило. Она стояла неприступная как скала и голосила, а я пыталась рассуждать: мне нужно настоять на своем, я ведь могу просто сидеть и держать в руках этого орущего ребенка, терпеливо ждать, пока все закончится, но в результате я не выдерживала. В конце концов я сдавалась и оставляла ее лежать перекинувшись через ручку дивана и завывать. И тогда вмешивался Гейр. С безграничным спокойствием, он решительно брал Майкен на руки и шептал: «Все, все». Мягкий голос Гейра действовал гипнотически, создавая ощущение нереальности происходящего, чему я интуитивно пыталась противостоять. Они объединялись в единое целое, а мне не оставалось ничего другого, кроме как пойти покурить на балкон.

Перейти на страницу:

Похожие книги