Всё Что Есть Испытаем На Свете

Васильев вовремя войны попал в плен, работал у немцев на каком-то подземном заводе, выжил, а после освобождения американцами ему предложили уехать в Америку или в другую капиталистическую страну, но он отказался, захотелось, как сам он говорил, к маме, но маму так и не увидел. Сначала дали ему десять лет заключения, где он работал в шахте по пояс в воде, заработал там туберкулёз, был частично амнистирован и сослан в Узбекистан. Мать сыночка не дождалась И большой сильный мужчина, когда рассказывал мне свою печальную историю, плакал, не стесняясь своих слёз. Он говорил: "Если бы я увидал свою мамку, которую очень любил, мне и в той проклятой шахте легче бы работалось. Я и сейчас живу мыслью поскорее увидеться с нею. Ушёл бы раньше к ней, да говорят, если наложишь на себя руки, то и там никого не увидишь. И дочку малую жаль. Ей всего восемь и папку любит. Вот такой замкнутый круг. Туберкулёз я вылечил собачим мясом. Привык к нему. Благо, здесь живут сосланные корейцы и они собачину умеют вкусно готовить". Васильев развернул свой обед принесенный из дому, и протянул мне кусок мяса. Многие рабочие, слышавшие наш разговор, посмотрели в мою сторону, съем я или нет тот кусок собачины. И если некоторые смотрели с простым любопытством, то табельщица Рая смотрела на меня своими серыми глазами, увеличенными толстыми стёклами очков, с ужасом. Мне тоже было страшновато, но я как перед первым парашютным прыжком взял себя в руки, откусил и… ничего страшного не произошло. Мясо как мясо. В этой связи хочу рассказать историю, рассказанную мне одним моим знакомым. Если она покажется неправдоподобной, то могу вас заверить, что тот человек никогда не врал и ему-то и врать не нужно, так как его истории просто невозможно выдумать, если он, конечно,не Стивенсон с его приключениями, придуманными и написанными не выходя из дома.

Наш герой, назовём его Виктор был осуждён в малолетнем возрасте за то, что по чьему-то наущению, прямо на площади Кирова в

Кировограде ударил по лицу прокурора. И хотя его подстрекатели уверяли, что он неподсуден, присудили ему колонию для детей, которая по его словам страшнее в несколько раз, чем для взрослых. Малолетние преступники не знают страха перед наказанием и не знают жалости к себе подобным. Их издевательства друг над другом не имеют границ и поддерживались командованием, которое с удовольствием наблюдало за

"самоперевоспитанием" малолетних преступников. Когда из такой колонии Виктор перешёл во взрослую, она показалась ему санаторием.

Отправили его работать на Север добывать золото, лежащее под землёй в вечно мерзлоте. Однажды их экскаватор отковырял кусок глыбы, которая отвалилась и обнажила вмёрзшее в лёд тело молодого мамонта.

Оно было покрыто шкурой с длинной толстой шерстью Работу сразу прекратили. У их начальства была инструкция, по которой они должны были работы приостановить и доложить по инстанциям о находке. Дело в том, что за такую находку американцы платят миллион долларов. Но то ли в Москве не смогли договориться за цену, то ли посчитали, что убытки от простоя будут дороже полученного миллиона, но вскоре пришёл приказ: "Мамонта выбросить и продолжать добычу металла".

Мужики золотодобытчики решили оставить себе сувениры от мамонта.

Начали срезать с него куски кожи вместе с шерстью. Она была замёрзшая и плохо поддавалась срезке, чуть не написал обрезанию.

Когда шкура срезалась, открывалось красное мясо Кто-то отрезал кусок и бросил собаке. Та его благополучно съела, облизнулась и попросила своим собачьим взглядом добавки. Ей дали, переглянулись между собой и поняли друг друга без слов. В ход пошли ножи, топоры, пилы.

Наковыряли мамонтятины килограмм сто, сто пятьдесят и принялись её варить. Сварили, поперчили, посолили и под разведенный спирт съели.

Понравилось Мясо жёсткое, волокнистое, похожее на оленину. В общем, сожрали мамонта. А кусок шкуры Виктор выменял у знакомого преподавателя биологи на три литра чистого спирта. А вы говорите собачатина.

В Алмалыке я научился водить автомобиль. Я заказывал ежедневно самосвал, и каждое утро он приезжал ко мне на стройку. Я, отдав распоряжения рабочим, ехал за материалами на этом самосвале.

Водители менялись, но не очень часто. Некоторые уступали мне место за рулём, которое я с удовольствием занимал. Особенно мне доверял машину водитель Николай Козлов. Он меня учил ездить на различных скоростях, по горным дорогам, преодолевать труднопроходимую дорогу и т.д. Он и сам, наверное, получал от этого удовольствие.

Автоинспекции мы не боялись На весь город был один автоинспектор, которого шофера давно споили и он рад был получить с утра хотя бы на сто грамм водки, которая была очень дешёвой.