Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны

Даже не в том беда, что русофобия Саакашвили общеизвестна и очевидна; но ведь он несёт прямую ответственность за войну в Южной Осетии и гибель миротворцев — наших солдат. Он, повторяю, убийца русских солдат, у которых могилы есть, — какой разумный человек будет после этого петь для прямого, патентованного и последовательного противника твоей собственной страны? А если б Турчинов позвал — главный киевский «ястреб», инициатор АТО и бомбёжек, в результате которых погибло около восьми тысяч мирных жителей, — ему тоже спел бы?

Мне запомнилась фраза, произнесённая в одном из интервью Гребенщиковым: «Выключите телевизор — и никакой войны не будет». Обращал он её, естественно, к россиянам. Метафорический смысл её понятен, мы ж не глухие: имеется в виду, если б российские СМИ не обратили внимание на Майдан, Яроша и Сашку Билого — всё окончилось бы мирно. Однако после убийства тысяч людей фраза эта звучит отвратительно. Никогда не был злорадным, но мне искренне хочется, чтоб сразу после того, как Гребенщиков произнёс свою сомнительную мудрость вслух, рядом с ним что-нибудь взорвалось бы, не смертельное, но очень громкое. Я думаю, он этого звука никогда не слышал. Если только по телевизору.

В разгар бойни на Донбассе я, вернувшись в Россию, посетил один концерт Гребенщикова. Перед исполнением миротворческой песни «Любовь во время войны» он безапелляционно объявил на весь зал: «Вам ебут мозги». Поначалу я, как и все, думал, что это эмоциональная реакция на работу российской пропагандистской машины. Теперь я думаю, что это творческое кредо Бориса Борисовича.

Непрестанные его украинские гастроли привели в итоге к тому, что группа «Аквариум» треснула пополам — часть музыкантов из действующего и прошлых составов высказала своё, мягко говоря, критическое отношение к позиции Гребенщикова. Но он, естественно, в своей правоте не усомнился.

Характерно, что и бывшие участники группы «Машины времени», в числе которых и Маргулис, и Подгорецкий, скептически, если не сказать издевательски, оценивали поведение Макаревича и появление в его репертуаре песен на тему «Моя страна сошла с ума» и ей подобных. Что опять же не мешало Андрею Макаревичу гнуть свою линию.

Михаил Борзыкин и его группа «Телевизор» огорошила многих своих прежних слушателей, в том числе и, признаюсь, меня песней «Прости нас, Украина». После этого Борзыкина, естественно, позвали в Киев — где он последние лет десять даром был не нужен, а тут вспомнили, вновь возлюбили.

С Борзыкиным мы приятельствовали; у нас, к тому же, была одна общая знакомая, Оксана Челышева — правозащитница, имевшая в России серьёзные проблемы с нашими ретивыми «правоохранителями» и уехавшая за границу, от казённого дома подальше.

Казалось бы, от Челышевой сложно было ожидать объективности — но она на первом же этапе войны отправилась сначала на Украину, а оттуда в Донецк — и честно описала, что увидела: украинские войска несут прямую ответственность за массовую гибель граждан.

Челышева, я в курсе, передала свои впечатления и наблюдения Борзыкину, тот был озадачен.

— Украинцы виноваты? — переспросил.

— Да, Миш. Они стреляют по мирным кварталам.

— Вот так да.

Борзыкин замкнулся — ну, где-то, кажется, на день — а потом снова объявился с ещё более озлобленной позицией: при этом он теперь и на саму Челышеву был рассержен. В числе прочего, Борзыкин сообщил, что Челышева ездит по Донбассу и доверяет тому, что ей террористы шепчут на уши.

Стыдоба просто: сидит в Питере двухметровый огромный мужик и обвиняет хрупкую женщину, между прочим, лично попадавшую под обстрелы, в обмане. Съездил бы сам, Миша.

Впрочем, он же, повторюсь, съездил — в киевский паб, там ему и объяснили, где правда. Они там в Киеве отлично знают, как дела обстоят на самом деле.

Наверное, наши певчие птицы не стоят столь пристального внимания.

Впервые об этом я всерьёз задумался, когда спросил у Захарченко, обращает ли он внимание на промайданную и антидонбасскую позицию разнообразных российских деятелей — поющих, пишущих, снимающихся в кино.

Захарченко пожал плечами и совершенно равнодушно сказал, что ему нет до этого никакого дела.

Он никогда не читает их откровений — этих людей для него просто не существует. Не потому что испытывает к ним болезненное презрение — а просто они никакой роли не играют в его мире. Ни малейшей.

Это меня, призна́юсь, просто поразило.

В его мире есть Иловайский котёл, есть донецкий аэропорт и Саур-Могила, есть Моторола, есть обмен пленными, есть донецкие рынки и тысячи тонн картошки, купленной за собственные деньги, чтоб сбить цены. Есть Кобзон, песня «Минуты тишины» из фильма «Батальоны просят огня», и чёрно-белый фильм про Кутузова. А певиц, размахивающих украинским флагом, актёров, сдающих деньги на АТО, и писателей, в неиссякаемом бешенстве обзывающих дончан последними площадными словами, — нет.

Мы здесь устраиваем дискуссии, рвём друг друга за штанину, оспариваем оппонентов, не выбираем выражений, — но всё это можно просто выключить. И ничего не изменится.

Я даже как-то повеселел.