Всё, чего ты желаешь

— Тут красиво, — вымолвила Хейвен.

Она пожалела о том, что не может схватить Адама, засунуть его голову под воду и заставить его мучиться так, как Пьеро.

Адам не шелохнулся.

— Да, — сказал он. — И спокойно. Я никогда не понимал, почему некоторые из вас предпочитают возвращаться сюда. Будь у меня выбор, я бы навсегда остался в царстве мертвых.

— Почему ты не дождался меня у ворот? — осведомилась Хейвен.

— Я надеялся на то, что ты не придешь.

— Почему же?

— Наверняка ты смотрела новости, — произнес Адам.

— Да.

— Ты должна понимать, что Общество «Уроборос» ни за что не уцелеет. Мне нечего тебе предложить. Но я хочу, чтобы ты знала — я пытался. Я стремился дать тебе именно то, что тебе не мог предложить никто другой. Мир объединился против меня. Я хотел измениться, но, увы…

— Адам…

Он поднялся и вытащил из кармана золотой ключ.

— Раз уж ты проделала такой путь, не желаешь ли заглянуть внутрь склепа? Это подлинный шедевр.

Адам побрел по снегу ко входу в усыпальницу. Дверь представляла собой мраморную плиту толщиной более двенадцати дюймов. Однако стоило Адаму толкнуть ее — и она открылась легко, словно ее сделали из пенопласта.

Первое помещение за дверью было небольшим, со сводчатым потолком. В центре фурчал фонтан. Вода выливалась из клюва блестящей синей птицы, вылепленной из глины. В воздухе висела тончайшая водяная дымка. Стены оказались расписаны фресками, изображавшими сад с цветущими плодовыми деревьями и порхающими бабочками.

— Замечательно, — холодно отметила Хейвен.

— Это еще не все, — заявил Адам, снял с крюка газовый фонарь, зажег его и распахнул другую дверь.

Хейвен переступила порог и очутилась в просторном зале с семью дверями. Пол украшала искусная мозаика из крошечных осколков стекла и драгоценных камней. Хейвен увидела бога на золотой колеснице, запряженной двумя черными конями. Он удерживал пытающуюся вырваться девушку. Посреди поля чернела дыра, и кони неслись к этому провалу, чтобы поскорее вернуться во мрак. Хейвен хорошо знала и мифологический сюжет, и мозаику.

— Ты перевез ее из такой дали? Из нашего дома на Крите? — поинтересовалась она, и ее голос эхом отлетел от стен зала.

— Нет. Перед тобой копия. Твои ступни никогда не касались этих камней. Для меня огромное значение имеет само изображение. С того мгновения, когда я впервые узрел тебя в саду твоего отца, я понял, что никогда не буду тебя достоин. Я был убежден, что обладать тобой я смогу единственным способом — если украду тебя, как похитил свою возлюбленную Гадес,[34] а потом обманом заставлю остаться со мной. Я купил мозаику в Риме, чтобы она напоминала мне о совершенных мной ошибках. Каждая из женщин, захороненных в склепе, была моей совсем недолго. Как цветы, они увядали и умирали. Я надеялся прервать печальный цикл. На сей раз я хотел, чтобы ты избрала меня по собственной воле. Тогда я бы уже не боялся потерять тебя. Но все тщетно. Ведь ты объединилась с Хорами.

Хейвен показалось, что стены гробницы сузились.

— Ты знаешь про Хор?

— У меня имелись подозрения. И когда ты пригласила меня сюда, они подтвердились. Но…

У него не хватило сил продолжать.

— Что же? — спросила Хейвен.

— Я считал, что ты оценишь произведенные мной перемены — во мне самом и в Обществе. Я решил, что ты навсегда покинешь Йейна ради меня. Но каким-то образом Хорам удалось вновь настроить тебя против меня.

— Они утверждают, что в четырнадцатом веке ты принес чуму в Италию. И ты нашлешь страшную болезнь на Нью-Йорк.

— Они правы насчет Италии, — признался Адам. — Я провел слишком много времени в других странах, и Хоры начали доминировать в Европе. Не без причины эти века назвали Темными. Люди были буквально заперты в оковах и не могли бежать. Родившиеся крестьянами умирали крестьянами. Идею образования срубили на корню. Власть сосредоточилась в руках горстки людей. Я нашел способ разрушить пагубную систему. После чумы возник хаос, и он был предпочтительнее существовавшего до него порядка.

— Твое решение истребило миллионы.

— Но их потомки стали жить лучше.

— Вот почему ты замыслил новую эпидемию? Чтобы опять встряхнуть систему?

— Нет, Хейвен, — возразил Адам. — Спроси змеиную богиню. Только ей ты можешь доверять. У нее нет никаких причин лгать.

— Она видела будущее, Адам.

— И я — единственный враг?

Хейвен промолчала.

— Ты уже сомневаешься в себе, — пробормотал Адам, пытливо глядя на Хейвен.

— У меня было видение, — проговорила она. — Трупы Пьеро и Наддо привезли к твоему дому. У каждого перерезали горло.

— Я приказал выловить их трупы из реки. Мне хотелось, чтобы ты устроила для них подобающее погребение.

Хейвен сердито покачала головой. Зачем он лжет ей?

— Ты убил моего брата!

— Нет. Повторяю: я непричастен к тому, в чем ты меня обвиняешь. Ты предпочла отвернуться от правды. Ты видела только обрывки истории.

Нечто похожее однажды произнесла Леа. А Леа Фризелл никогда не врала. Гнев Хейвен пошел на убыль. Не стоит обвинять Адама в преступлениях без веских доказательств его вины.

— Кроме того, ты не знаешь финал, — заметил он.

— Отнюдь. Я помогла Хорам отправить тебя в заточение.