Всё бы дурам мудрецов рожать

Корвин повернулся и поискал взглядом Тодда. Тот копался в сложенных под натянутым навесам вьюках. И как раз в этот момент он развязывал длинных свёрток. Под брезентовой тканью лежала связка луков. Тетивы с них были сняты и лежали в ящичке с амулетом. На нём была метка волчьей морды. Северная порода тиса росла в лесах оборотней и королевская армия покупала у них небольшое количество луков. Именно тисовые луки считались лучшими. И, хотя наши солдаты не очень любили их использовать, оборотни, служившие в армии короля, любили их использовать будучи в человеческой ипостаси. Север, где жили свободные кланы, всё же территориально считался королевскими землями и кланы ежегодно присылали в королевскую армию парней, которые хотели обзавестись военным опытом. Они же привозили с собой луки. Королевские интенданты выкупали их, так как по правилам амуниция предоставляется королём.

Тетивы всегда лежали отдельно от луков, в ящичке с артефактом клана, который оберегал их от грызунов, что очень любили уничтожать сыромятную кожу, используемую для их изготовления. Ульв подошёл к Тодду и похвалил приобретение. Клан чёрных волков делал отличные луки. А тетиву брал из шкуры на животе крупных, но не жирных лосей. Он с удовольствием рассказывал подошедшим солдатам, что шкуру замачивают в холодной родниковой воде, потом режут на полосы и развешивают их в глиняных мазанках без окон, что бы не было доступа воздуха. В концах делают дырочки и при помощи стержня скручивают в жилу подшлифовывая и чуть отбивая "стругом" пока она не станет плотной и круглой в сечении. Потом подвешивали к ней груз. Замачивали ещё несколько раз вытягивая всё более весомым грузом. Потом дошлифовывали самым мелкозернистым камнем и смазывали смесью воска и жира. Именно он привлекает грызунов, но зато делает тетиву практически всепогодной. Она не боится влаги и мороза.

— А вот стрелы чёрные волки делают из лиственницы, — Ульв вдруг уставился на колчан, что лежал рядом на тюке, — а эти стрелы точно не наши и он наклонился и принюхался. Они из ореха и ещё от них пахнет ядом. Волки не пользуются ядом, только орки позволяют себе такую гадость. Причём берут именно волчий корень и яд гюрзы.

— Кентавры первые стали пользоваться ядом, — вмешался в беседу Корвин, — причём тогда по всей границе степи водились василиски. Они не высиживали своих яиц, но находились поблизости от гнезда и присматривали за ним. Но кентавры умудрялись добывать яйца, когда самка отлучалась на охоту. Их содержимое, как любая жидкость из тела василиска ядовитее всех змеиных ядов, которые нам известны. К смертоносности его природного состава примешивается магический. Только орки состав яда не знали. Они придумали свой. Это уже после наши маги, изучавшие исчезнувшую расу определили состав яда на их стрелах. Эти стрелы и сам колчан, его форма и буйволиная кожа с украшением из фарфоровых бусин, всё просто кричит о его кентаврском происхождении.

Гизем попятилась за Ульва ещё при первом упоминании о василисках. И волк сморщился, как будто собирался зарычать на колчан.

— Откуда он у тебя? — спросил мой жених и я порадовалась нужному течению разговора.

Тодд наморщил лоб, как будто не сразу вспомнил, а потом как-то неуверенно сказал, что нашёл его вчера в пещере, когда пошёл осмотреть окрестности вокруг лагеря. Там ещё были какие-то кости, как будто припоминал он. Корвин недоверчиво смотрел на офицера. Тот был не похож на себя, обычно спокойного и уверенного.

— Я видела когда ты вернулся, — решила я "помочь" ему, — я ещё спросила тебя про колчан, но ты не ответил. Ушёл в палатку и всё. А может он попал под какую-то магию? Если там есть кости, может нам стоит обследовать это место? Пустим механика, пусть он проверит это место на опасную магию. Может быть это место как-то поможет нам с нашими изысканиями.

Не лишне было представить нас для патрульных обычной научной экспедицией. Для того как мы себя представили, мои действия были просто эталонными. Но, собственно, по сути мы и были учёными. И любопытство было даже не вторым, а первым нашим "я". И уже через полчаса, всухомятку перекусив вместо завтрака, мы отправились за Тоддом, который выглядел всё более уверенным в своих воспоминаниях. Гизем же идти отказалась напрочь. Она сказала, что останется готовить обед. С ней конечно же остался Ульв. И почти все солдаты. С собой Тодд взял только двоих из своего отряда. Вспомнил, что видел на склоне каперсы. А он вообще любил всякие соления и приправы. Как будто между делом, заявил, что сам приготовит как надо эту прекрасную приправу с пряно-горчичным вкусом. Возвращался прежний Тодд. Меня это и печалило и радовало. Печалило то, что его ребёнок так и не узнает своего отца, а радовало то, что сильфа сообщила о его будущем счастье в семейной жизни.