Всё будет по-моему! Арка 3

«Я так и понял. Не сильно-то тебе и нужно моё прощение.» — безучастно заключил Кён, сделав для себя окончательный вывод. Если она отказалась отдать самое ценное, что имеет (он бы всё равно не взял, всё же её цветок в душе раскроется только в области лорда), то и ему нет никакого смысла ей доверять.

«Почему ты такой?! Я же от всей души хочу извиниться! Почему?!» — почти кричала Юнона с мокрыми от слёз глазами.

«Я всегда таким был. Ты начала знакомство с Лавром с чистого листа, вот он и показал тебе светлую сторону своей души. Со мной всё наоборот.» — Кён взял девушку за запястье и стянул зелёный защитный браслетик, надел его на себя.

Юнона побледнела, рефлекторно прикрыла лицо, ожидая удара, но его не последовало.

«Ранее ты сделала ошибочные выводы насчёт моих поступков, сочла их признаком моей привязанности к тебе и твоей семье. Правда же заключается в том, что Стоуны всё равно больше десяти миллионов мне предложить не смогут. А что касается тебя… Всё гораздо проще. Ты — моя рабыня. Я не хочу, чтобы моя собственность пострадала. Мне выгодно, чтобы ты была сильнее, именно поэтому ты поедешь в секту Жира.»

С лица девушки сошли все краски. Она не верила, что по воли монстра Кёна ей суждено стать уродливой толстушкой…

«Ты с завидной регулярностью забываешь своё место, борзеешь, наглеешь, тешишься пустыми надеждами, делаешь какие-то дурацкие выводы курам на смех. Придётся проучить тебя раз и навсегда.» — Кён со странным блеском в глазах приобнял Юнону за тонкую талию и потянул к себе…

Глава 269

Судя по тому, что выяснил Кён (анализируя окружение жучками), мотивация Юноны стать сильнее для того, чтобы превзойти сестру, в последнее время значительно поугасла. Ещё бы, она много лет прожила в его цивилизованном мире, и там её волновали совершенно другие дела и заботы. В конце концов она по уши влюбилась в Лавра…

С хорошим мотивирующим фактором душа способна развиваться вдвое быстрее, и это не учитывая повышенное количество и длительность тренировок. Без должной мотивации девушка в итоге станет совсем бесполезной. Ей нужны высокие темпы роста, иначе, забрав у неё силы, Кён получит в лучшем случае одну ступень развития, а это все равно что ничего. Поэтому он решил стать её новым стимулом, а точнее — предметом ненависти.

Изначально, с момента порабощения Юноны, Кёна сдерживал только Бай, дотошно сканирующий внучку при каждой встрече, затем парень понял, что юная леди получит необратимую психологическую травму или превратится в безвольную куклу, если её изнасилует раб или лакей, следом появился цветок в душе, который нельзя срывать раньше определенного срока. Если бы не эти три причины, то он развлекался бы с ненавистной сучкой каждый вечер, выкачивая из неё тонны тёмных эмоций, а заодно выпуская кипящую к ней ненависть.

Сейчас же Юнона совершенно точно не получит никакой психологической травмы, ведь он больше не раб и не лакей, поэтому Кён собирался как следует поиграть с госпожой Стоунов, и эти грязные игры она точно никогда не забудет.

«Что ты делаешь?!» — испуганно вскрикнула Юнона и оттолкнула парня.

«Приказываю не сопротивляться.» — мрачно ответил Кён и вновь притянул леди к себе, яростно прикусив маленькие приоткрытые в удивлении розовые губки, нежные, немного пухлые, сладкие и податливые, как воздушные зефирки.

«М-м-м?!» — девушка с неверием смотрела на такого пугающего Кёна. Что он задумал?! Почему он столь сильно отличается от Лавра?! Это ведь один и тот же человек, верно? Рядом с тем юношей она никогда не чувствовала себя беспомощной жертвой мерзких домогательств, а рядом с Кёном — постоянно!

Последний поцелуй Лавра был наполнен нежностью и любовью, а этот тип присосался, словно монстр, желающий её сожрать! В груди девушки зародился колючий комок противоречивых эмоций, среди которых преобладало разочарование.

Внезапно несчастная жертва почувствовала, как в её рот вторгся наглый длинный язык. Она рефлекторно напряглась, выгнув спинку, тонкие изящные брови жалостливо изогнулись, в глазах от отчаяния заблестели бусинки слёз.

Рука Кёна заскользила с тонкой талии Юноны под юбку, обхватила упругую ягодицу, обтянутую шёлковой тканью трусиков, и жадно сжала ту несколько раз. Протестующие стоны, вкупе с жалкими попытками сопротивления, пробуждали в парне похотливого дикого зверя, а её цветочный аромат окончательно сводил с ума…

Целую минуту длился страстный поцелуй, сопровождающийся липкими прикосновениями бессовестного подлеца.