Всячина

— А откуда я могу точно знать — что? Вот котел. Котлище такой огромный. И в нем булькает. Ты, кстати, имей в виду: настоящая свалка всегда булькает. Там же тысячи и миллионы тонн. Все это спрессовано собственным весом. Внизу от веса и тяжести начинает расти температура. Гореть там уже нечему, и никак не загорится — нет же воздуха внизу. Все плавится. Сплавляется в странных сочетаниях. Потом булькает — горячее вырывается наверх. Пузырь вырастает и опадает концентрически. запомни — концентрические выпадения. Но это никак не с краю, не на чужих мисках. Это там, где варится. Вот стоишь ты у котла, смотришь. Булькнуло. перевернулось что-то. Нога баранья всплыла. Значит, шурпу варят. Или блок ребер свиных — это к борщу, скорее. Опять булькнуло — морковка. Это попроще, конечно, подешевле. Но нам и это сгодится. Мы. Саня, умеем выжидать. Умеем искать такое место, где встать, чтобы не накрыло. Чтобы самому не провалиться в самое нутро свалки, не стать еще одним редким элементом в уникальной печи. Молодая свалка — туфта. Это как заправили суп, залили холодной водой, поставили на печь и ушли. Ничего ты там не дождешься, хоть целый год стой на месте. Хотя, потенциал есть и в молодой. Но ждать придется долго. А на вид-то все свалки одинаковы. Ровные такие. Никаких ориентиров. До горизонта чистое поле. И ловушки эти. пузыри…

Сашка поднял руку, как в первом классе.

— Ну, чего? Спрашивай, можно.

— Так эти, щипачи — они просто боятся, да?

— Ха! И я боюсь. А как же! И ты бойся. Свалку обязательно нужно бояться. Если перестанешь бояться — тут тебе и смерть. Присел, дохнул не тем газком — и кранты тебе. Или выброс этот… Концентрический. Или провал образовался на месте старого. Или пламя вдруг поднимется наверх. Да много еще чего. А техника тяжелая — сразу на дно. И если народа много — потери будут наверняка. Свалка, Сашок, это тебе не в атаку идти. Тут надо потихоньку, очень осторожно. Иначе свалка отомстит, накажет. Вот потому они — щипачи. И лижут с чужих блюд. Тьфу! А мы, Сашка…

— Сталкеры?

— Вот же идиот… Начитался книжек фантастических. Какие мы сталкеры, что ты? Нам тут чудес никаких не надо. Про нас в книжках не напишут. Мы, Сашка, труженики мусорного фронта. Мы с тобой нормальные герои, мы — свалкеры! Это в твоих книжках они там с гайками ходят, да их все время предупреждают об опасности. А на свалке помощи ждать неоткуда. Ты это еще поймешь. Ну, это если выживешь и приживешься… А пока — гасим костер. Как-как… Как юные пионеры. Чтобы ни дымка после нас. А потом, значит, направление на кривую сосну. Скорость пять километров в час. Расстояние пять метров между нами — и вперед! Свалка ждать не будет.

Свидание

Мишка торопился. У него сегодня было назначено свидание, в реале, а не как всегда, поэтому он сначала долго и тщательно мылся, переодевался по-всякому, рассматривая себя в объемном голо и слева и справа, и сверху тоже. Подбор ароматов тоже занял какое-то время. Тут ведь ошибаться никак нельзя. В общем, когда он вывел свою новейшую «Лайоту», времени уже почти не оставалось.

— Врешь, — сказал Мишка, хищно улыбаясь всем экранам сразу. — Не возьмешь!

Он недавно смотрел старые фильмы про давнюю войну. Это было круче всякой фантастики. Там взаправду умирали люди. Никакого сохранения, как в играх — все насовсем! Но оставшиеся в живых крепко сжимали зубы, шептали свое «врешьневозьмешь» и пробивались дальше. И побеждали всех врагов. Почти так, как в наше время. Только в реале.

— Сохранение!

Выворачивая на основную, он нажал кнопку сохранения. Тут дело такое: может, ничего и не будет. То есть, скорее всего ничего и не будет — что может быть в наше время-то? Но последний раз он сохранялся еще вчера, и не хотелось бы опять начинать день с подготовки к свиданию.

Последний перекресток впереди подмигивал оранжевым сигналом скорого переключения цветов. Автопилот пискнул, предупреждая об опасности. Но Мишка знал свою скорость — успеет. И только крепче ухватился за джойстик, чтобы не потерять контакт с управляющей системой на высокой скорости.

Сигнал вызова он сбросил, чуть скривив губы. Ну, чего названивать, когда ясно же — все равно успевает.

Уже влетая на перекресток и радуясь, что впереди чистое шоссе и можно еще прибавить, он краем глаза уловил какую-то тень. И тут же страшный удар сотряс новенький механизм, раздался скрежет металла, визг вышедших из границ режима турбин, тупой удар…

…

— Во, блин, — сказал Мишка, восстановившись в несущейся по основной дороге новенькой скоростной «Лайоте».

Это словечко он тоже подцепил из старых фильмов.

Друзья над ним смеялись. Ха! Если бы они знали, как на эти старые словечки клюют девчонки! Вот и эта, новенькая, она как раз запала в разговоре на все эти «блин», «черт», «в жопу», «растудыть» и еще «едрён-патрон». А когда Мишка рассказал несколько старых фильмов — она уже просто не могла не пригласить его в гости, чтобы вместе пересмотреть «Два товарища».

Перекресток впереди замигал оранжевым.

Мишка прищурился:

— Врешь! Не возьмешь!