Вся жизнь в послезавтра

Продолжить беседу Андрею помешала открывшаяся дверь. Вернее не дверь — открывшаяся стена. Вся дальняя стена: от пола до потолка исчезла, пропуская в комнату великана. Андрей замер с открытым ртом. Рост гостя был как раз таким, чтобы не стучаться головой о потолок. Сделав два шага Гармакис оказался рядом с кроватью и неожиданно сказал: — Закрой рот, а то муха залетит.

Андрей сглотнул: — Простите?

— Здравствуй древний — протрубил великан — Задал же нам старина Нофилис, будь он не ладен, задачку. Пришлось даже проводить общее голосование на твой счёт — великан указал на Андрея пальцем и тот поёжился. Ткни таким пальцем и мокрого места не останется.

Великан переглянулся с Женей. Создавалось чёткое впечатление будто они разговаривают недоступным Андрею способом. Он подумал, что это ещё более невежливо, чем вести разговоры в присутствии иностранца на неизвестном ему языке. Иностранец может хотя бы уловить сам факт разговора, а здесь не поймёшь — секундный обмен взглядами и всё. Может быть за это время они друг другу по большой энциклопедии прочитали.

Словно услышав его мысли (возможно они были написаны на лице у Андрея) Гармакис продублировал свой вопрос вслух: — Так ты согласна?

— Согласна — повторила вслух для единственного зрителя Женя.

— Значит так тому и быть — кивнул великан. Повернувшись к Андрею, он разъяснил: — Следуя этике любой из предков человека, вплоть до научившегося стучать камнем о камень кроманьонца — человек. Иначе нельзя. В противном случае возникнет туча неразрешимых нравственных коллизий вроде того кого считать уже человеком, а кого ещё нет и на сколько именно процентов. Поэтому ты человек. Однако человек, в современном мире, имеет не только права, но и обязанности. Вернее и права и обязанности, к нашему времени, слились в единое целое. Не знаю насколько полно Нофилис рассказал тебе о современном мироустройстве. Человек в нашем времени, за пределами детского города, полностью самостоятельное существо и если он хочет что-то сделать, например построить завод, который понаделает роботов, которые соберут орбитальный челнок, то он должен сделать это сам. Если не сможет, значит человеку ещё рано хотеть этого, пусть учиться, спрашивает совета у знающих людей и пробует снова — благо все мы бесконечно богаты временем.

— Извините — спросил Андрей. Он робел в присутствии Гармакиса. Скорее даже элементарно трусил поглядывая на расправившиеся под потолком мощные плечи. И злился на себя за беспочвенный, подсознательный страх — Извините, а если кто-то ошибётся в постройке того, что строит и результатом ошибки может стать техногенная катастрофа.

— Ну и пусть — отмахнулся Гармакис — Андрей, ты забываешь о бессмертии. Сгоревший в ядерном огне, спустя несколько часов возникнет вновь и успеет поучаствовать в ликвидации собственноручно вызванного катаклизма и получить от товарищей дружеский втык. Так я продолжу?

— Простите — окончательно смутился младший научный сотрудник.

— Сколько бы времени не потратил на обучение, ты, например, не сможешь управлять одновременно сотней механизмов или одновременно вести больше одной беседы. В твоё время люди использовали дополнительные внешние механизмы для расширения возможностей собственного разума: запоминалки (ту же бумагу и ручку — примитивную записную книжку) — для расширения памяти, вычислители — для распараллеливания и ускорения операций, органайзеры и планировщики — помогали придерживаться дисциплины мышления. Но беда в том, что даже все эти внешние подпорки есть кресло для инвалида-колясочника и ты не сможешь самостоятельно изготовить их для себя. Во всяком случае это заняло бы слишком много времени и являлось бы скорее формой тонкого издевательства, чем этичным решением.

Человечество обсуждало: не следует ли запереть тебя в пределах детского города? Но сам понимаешь и это тоже не слишком этичное решение. Как у вас говорили: куда ни кинь всюду клин. Удружил бродяга Нофилис, ничего не скажешь — подкинул проблему.

Во время речи Гармакиса Андрей истомился. Сейчас решалась его судьба и он ужасно волновался. Великан не стал медлить: — Люди решили пойти на наименьшее нарушении этики: тебя познакомят, насколько это возможно, с современным миром, дадут готовые приборы и механизмы и механических слуг. Живи Андрей, ищи своё место в нашем времени — напутствовал Гармакис — Сложновато тебе будет найти дело по душе. Ничем не занятый, праздный человек рано или поздно предпочитает бодрствованию сон. Поэтому старайся, Андрей, стремись быть полезным людям и земле. Но как ты это сделаешь и в чём можешь принести пользу, я не знаю. Прощай!

— Подождите — воскликнул Андрей. В волнении он сел на кровати и тонкое одеяло скаталось валиком на животе: — Что случилось с Нофилисом? И кто покажет мне современный мир?