Вся жизнь в послезавтра

Андрей хотел сказать, что никто не мог знать. Члены подпольных революционных ячеек имели сведения только друг о друге, и даже координаторы не представляли структуру всей сети. Единого центра просто не существовало. Революционное движение было выстроено по алгоритмам применяемым в распределённых вычислительных сетях свободной архитектуры. Один или два предателя или даже десяток не могли подставить под угрозу существование всей сети. Это было невозможно.
Андрей обвёл руками пустую комнату и тёмно-синий стол со стоящей на нём стеклянной вазой и объеденную розу и кровать: –Тогда как…

-Вы полагаете: человечество могло развиваться исключительно в рамках коммунистической парадигмы?– поинтересовалась она.

-Да, я так считаю. Не существовать, а развиваться, развиться выше определённого уровня. Не уничтожить самих себя на протяжении тысяч лет. Может быть другое название, не коммунизм. Может быть чуть-чуть иная, отличающаяся в мелочах, но схожая в главном идеология. Но если вы говорите, что наше восстание провалилось… даже не знаю, что сказать.

-У истории имелось тридцать восемь тысяч лет на исправление ваших ошибок– произнесла девушка: –А сейчас спите. Под действием тормозящих препаратов мозг плохо усваивает новую информацию. Мы погорим позже.

Андрей возмутился: –Я не хочу спать.

-Хотите.

-Я не смогу сейчас заснуть!

-Сможете.