Вся жизнь в послезавтра

Андрей сам не знал, что именно заставило его заглянуть ночью на завод, в цех собирающий крупнокалиберные пулемёты. Короткой двухчасовой ночью златоволосого народа одуванчиков. Во всяком случае, совершенно точно, что интуиция была здесь совершенно ни при чём.
Одуванчикам на сон требовалось примерно два часа в сутки. Поэтому их жизненные ритмы постоянно не совпадали с ритмами Андрея. От заката до восхода по всему городу горели масляные фонари. На площади перед дворцом масляные фонари месяц назад заменили на электрические, но их непривычно яркий мёртвый свет резал одуванчикам глаза. Тяжёлые, размером с голову одуванчика, лампы нависали стеклянными гроздьями. На толстых, в четверть пальца шириной, нитях накалывания можно было жарить картошку. Электрическое освещение потребляло безмерно много дорогой электроэнергии вырабатываемой единственной на все княжества угольной электростанцией. Нити накалывания часто перегорали. Чуть ли не ежедневно приходилось заменять два или три фонаря. Электрическое освещение никак не хотело приживаться в городе одуванчиков. Потому вдоль улиц в ночное время, как и столетие назад, плыл сладкий, самую чуточку горчащий, аромат прогоревшего фонарного масла.
Внутри стеклянной бутыли подвешенной на держателе над входом ярился и бился огненный лепесток освещая всё вокруг на три десятка шагов ярким живым и дёргающемся светом.

-На посту охраны должна находиться сама охрана и где же она?– спросил Галахад.