Вся синева неба

Она показывает ему на высокий табурет, и он забирается на него, чувствуя себя испуганным ребенком перед внушительной взрослой тетей.

— Я начала без тебя.

Перед ней красуется бокал шампанского. Она кладет руку ему на колено с видом собственницы.

— Что ты хочешь выпить?

Застигнутый врасплох, он отвечает первое, что приходит в голову:

— То же, что и ты.

Заказав для него, она поворачивается, чтобы рассмотреть его во всех подробностях.

— Скажи на милость, ты же только что из колыбели!

Он выдавливает из себя: «А… Э-э», — и ее это смешит.

— Какой ты лапочка! Обожаю таких молодых людей. Вы еще невинны и так чисты!

Она полностью в своей тарелке. Смеется очень громко. Она, должно быть, встречала уйму таких, как он, молодых, робких. Привыкла командовать.

— Ну, скажи мне… Что такой юнец делает совсем один на этом сайте? У тебя нет подружки?

Прибыл его бокал шампанского, и он отпивает глоток, прежде чем коротко ответить:

— Сейчас нет.

Ее глаза всматриваются в него, словно рентгеном просвечивают, кажется, читают его мысли.

— Ты был влюблен, а она ушла?

Ему не удается солгать. Обезоруженное выражение выдает его с головой.

— Я так и знала, — заявляет Карен. — Не ты первый, знаешь ли. Я подбирала немало раненых птенцов.

У нее добродушный вид.

— Ба, знаешь… Если я могу хоть немного утешить…

После этого он пытается вернуть себе контроль над ситуацией. Сам задает ей вопрос, но обращается на «вы». И снова выдает себя.

— А ваш… твой муж?

Она смотрит на него умильно, как будто ему не понять, как будто он слишком невинен.

— Ба… Рано или поздно ты поймешь. Брак — это очень громкое слово, которое мало что значит сегодня.

И она добавляет, словно оправдываясь, со слегка сокрушенным видом:

— Я живу с нотариусом. Это делу не помогает… Брак для него — это скорее бумажная волокита и раздел имущества…

После нескольких бокалов шампанского она снова кладет руку ему на колено.

— Поднимемся?

Над коктейль-баром расположен отель. Это никакая не случайность. Карен отлично знает свою охотничью территорию. Они берут номер на имя Эмиля и бросаются на постель, едва заперев дверь на ключ. На Карен красивое белье, соблазнительное, но изысканное. Стоит, должно быть, целое состояние. Эмиль такого красивого никогда не видел. Однако она не так искусна, как он ожидал. Не так опытна. Или проблема в нем. Может быть, он хотел испытать то же, что с Лорой, в объятиях этой незнакомки, которую не может даже уважать? Он разочарован в этот вечер. Кончает без всякого удовольствия. И клянется себе больше никогда этого не повторять. Она хотя и не нарочно, но сама все испортила. Брак — это очень громкое слово, которое мало что значит сегодня. Он с ней не согласен. Женись он на Лоре, это значило бы много. Это имело бы смысл.

Она действительно все испортила.

— Ты хорошо спал?

— Да. Хорошо, а ты?

Они оба лгут и сами это знают. Он слышал, как она ворочалась всю ночь. Под глазами у нее синие круги. Даже черная шляпа их не скрывает.

— Ну что, возвращаемся в Артиг…

— Да.

На ней слишком широкие черные брюки и такого же цвета открытый топ. Глаза Эмиля прикованы к путеводителю. Он ведет пальцем по маршруту, которым они пойдут сегодня.

— Дай я посмотрю твои швы, прежде чем идти, — только и добавляет она.

Компрессы сами отвалились ночью. Есть еще остатки засохшей крапивы на локте и в волосах, но Жоанна сдувает их.

— Ну что? — с тревогой спрашивает он.

Она корчит гримаску, которую он не может истолковать.

— Немного сочится.

— Это плохо?

Она не отвечает на вопрос. Вместо этого говорит:

— Вечером мы будем в кемпинг-каре. Там есть дезинфицирующие средства.

Они забыли положить их в рюкзаки. Типичная ошибка новичков. К счастью, взяли кое-что полезное, например бинты. Жоанна перевязывает его локоть и сооружает белый тюрбан на голове.

— Ну и видок у меня, наверно.

Эмиль ворчит для проформы. На самом деле он не знает, как справился бы без нее.

Они минуют по дороге много маленьких поселений, останавливаются поесть в поле, рядом с двумя лошадьми, которые с любопытством наблюдают за ними. Жоанна без конца гладит их, так долго, что Эмиль успевает уснуть в тени деревьев. Никогда он столько не спал, как здесь, в Пиренеях. До чего же хорошо.

Жара потихоньку спадает, когда они входят в Артиг. Давно пора. У Эмиля начинает болеть голова. Он чувствует, как сочатся швы под бинтами. Остается надеяться, что нет воспаления. Жоанна идет впереди. Ей, похоже, не терпится дойти. Завидев паркинг на берегу ручья, Эмиль испытывает острое счастье. Как будто вернулся домой. Он и не думал, что так соскучится по стабильному и знакомому месту. Но он счастлив вновь оказаться в кемпинг-каре, ощутить царящий в нем слабый запах затхлости, услышать такой особый плеск ручья и шорох гравия под ногами туристов.

— Ах! — вырывается у него, когда он входит внутрь.

Жоанна направляется прямиком к стенному шкафчику, достает стол и два складных стула. Сегодня они будут ужинать за столом, и это настоящая роскошь.

— Вот, садись. Я сейчас продезинфицирую твои раны.