Всеволод Вишневский

Он уехал на дачу в Переделкино и упорно работал, отрываясь от бумаг только затем, чтобы не пропустить очередные сообщения радио. 21 июня замысел пьесы определился окончательно: «Пишу эпическую народную пьесу — как будем бороться с германским фашизмом. Оттенки 1812-го и Севастополя — тема вечного народа. Сочетать русские, украинские и другие начала плюс модернизм тотальной войны, трагизм, юмор… Мы — русские. В нашем сердце стучит кровь всех народов мира, кровь борьбы, мщения — правды!»

Часть IV Высоты человеческого духа

1

Когда в середине тридцатых годов на борт линкора «Марат» прибыл К. Е. Ворошилов, в ответ на приветствие наркома Всеволод Вишневский, находившийся в строю штабных командиров, негромко, но четко отрапортовал:

— Готов служить пером и винтовкой.

Эта фраза как нельзя лучше отражала внутреннее состояние писателя. И когда пришло известие о начале войны, тут же, захватив рукописи, он из своего переделкинского жилья выбежал на шоссе. На попутном грузовике Вишневский добрался до Москвы и через час был уже в Союзе писателей. Именно ему поручено заняться проведением мобилизации и отправкой на фронт писателей. И в тот же день вся страна слушала его радиоречь (напечатана под заголовком «Уроки истории» в «Красной звезде» 24 июня): «Не быть вольному русскому человеку — сыну победителей на Чудском озере, у Танненберга, сыну покорителей Берлина — под фашистской пятой. Не быть свободолюбивому украинцу — сыну запорожцев — под проклятой баронской пятой. Не быть никогда! Не согнет шею ни белорус, ни гордый грузин, ни казах, ни смелый латыш!

Поклянемся перед Красным знаменем нашим, перед своей совестью и перед историей: „Пойдем в бой и насмерть раздавим гадину — фашизм!“

К победе, товарищи, вперед!

Напомним немецким фашистам — пока они еще живы, — как и где их бил русский народ!»

Уже на пятый день войны специальный корреспондент «Правды» Вишневский прибыл в Таллин, где находится штаб и Политуправление Краснознаменного Балтийского флота. Ему не нужно было выбирать оружие. Оно у него есть — грозное, отточенное, нержавеющее слово публициста. А еще — политическая работа на кораблях, в частях, которую он всегда вел и по собственной инициативе в зависимости от обстановки.

Именно журналистика с ее реальным политическим и социально-психологическим, не отдаленным во времени, а сегодняшним, порой и сиюминутным воздействием на массы, ее близость к действительности и способность влиять на нее непосредственно привлекала, захватывала Вишневского с не меньшей силой, чем литература. А тем более сейчас, когда страна ввергнута в чудовищную войну, когда газеты, радиопередачи для людей и фронта и тыла — все равно что хлеб, что воздух.

«Быть агитатором, пропагандистом, организатором, — считал Вишневский, — необходимо! Эта работа писателя полноценна и правомерна…»

У каждого поколения в жизни — своя кульминация, свой самый высокий взлет. Для родившихся в начале XX века вершиной их судьбы стала Великая Отечественная война. Для Всеволода же Витальевича Вишневского, на долю которого выпали и битвы революции, и гражданская война, Великая Отечественная война была кульминацией вдвойне.

Теперь предельным испытаниям жизнь подвергла его самого. А точнее, он сам безудержно устремлялся им навстречу, так как его слово, убеждения, настрой души — все неразрывно слито с поступком, поведением, делом.

Таллин пока еще тих, на улицах можно встретить прогуливающихся, одетых в летнее платье людей. Даже на пляжах кое-где загорают: еще не все поняли, не осознали, что идет война.

Вишневский пишет статьи в газеты, выступает по радио. По заданию Центрального Комитета Коммунистической партии Эстонии вместе с заведующим сектором печати И. Кэбиным разрабатывает детальный план печатной и устной пропаганды в условиях прифронтового города.

На протяжении всей советской границы от Черного и до Балтийского моря идет битва прикрытия: стране надо отмобилизоваться, выиграть время. Немцы наступают изо всех сил, ведь Прибалтика — один из объектов первоначального внезапного удара Гитлера. День за днем отражены в дневнике писателя и сводки с фронтов, и напряженная обстановка на дальних подступах, а затем в пригородах Таллина, и известия о диверсиях, проводимых немецкими шпионами, и боевые дела пехоты и кораблей Балтийского флота.

Теперь он ведет свои записи не от случая к случаю, а ежедневно, стоически упорно, невзирая на обстановку и условия войны. Причем рассматривает свой дневник не как художник, а прежде всего как летописец, стремящийся более всего к точности и правде и ставящий отчет о событии превыше художественной детали. Задачу эту для себя он сформулировал четко: «Сохранить для истории наши наблюдения, нашу сегодняшнюю точку зрения — участников. Ведь через год, через десять лет — с дистанции времен все будет виднее. Возможно, будет иная точка зрения, оценка. Оставим же внукам и правнукам свой рассказ. Наши ошибки и победы будут уроками для завтрашнего дня».

Дневники вбирают в себя четыре периода фронтовой жизни Всеволода Вишневского: