Всеволод. Граф по «призыву» (СИ)

Несколько секунд. И голубая вспышка заполнила портальную арку водянистым, колышущимся маревом. Всеволод вручил зомби иссушенные трупы жрецов и отправил в портал, закрывшийся с той стороны сразу же после прохода. А на невысказанный вопрос хранителя, развел руками и заявил:

- Нет, ну а что? Мусор-то куда-то девать нужно. Надо было действовать, словно на эмоциях. Пускай сами утилизацией своего говна занимаются…

Пять минут спустя Всеволод вошел на ЦКП.

- Хорошая штука я тебе скажу! – Воскликнул он с порога, размахивая жертвенным кинжалом Ллос. – И да – догадка подтвердилась. У них узел Зула в головах, как у скелетов. Неожиданно, да? На. Держи, - крутанув «ножичек» в ножнах он протянул его Вике рукояткой.

- Оставь себе. Подарок. Богиня очень довольна твоей жертвой.

- Меня, случаем, сейчас не в жрецы записывают?

- Можно. Но придется сменить пол. Не хочешь? Тогда считай этот кинжал данью уважения. Подарком. Никто не может взять это кинжал без позволения богини. Иначе смерть.

- Благодарю. Ценный подарок, - произнес парень, убирая кинжал в ножнах за пояс. Скосился на Сильвану. - Ну что ты такая кислая? Бери пример с меня! Не будь унылым дерьмом! Будь озорной какашкой! Или что, ты думала я тебя сдам этим наркоманам? Нет подруга. С дурдома выдачи нет.

- Я раб Дол-Гула, - произнесла она, чуть прикрыв глаза. – И он может отдавать мне приказы даже из-за Черных утесов. И он приказал. Убить тебя.

- Э-э-э… - напрягся Всеволод.

- За неповиновение – боль, - сказала она и ее скрутил страшный спазм, уронивший на колени. А хоть и мертвое, но удивительно красивое лицо замерло перекошенное жуткой гримасой страданий в беззвучном крике.

Это было страшно. Очень. Особенно крик. Сильвана даже не пискнула, но у парня дыхание перехватило. Отголоски тех, поистине жутких ощущений доходили до него кошмарными фантомами. Он впервые в жизни понял, что такое сопереживание по-настоящему. Не формально, на словах, а вот так – когда тебя едва не сносит волной чужой нестерпимой боли.

Но вот основной спазм прошел и волосы у графа на загривке улеглись. Сильвана даже смогла вернуть телу относительно естественное положение, а не ту вывернутую форму.

- Убей… Умоляю… - тихо просипела она, а глаза… от не смог в них смотреть… это оказалось выше его сил. Вроде бы – мертвые и безжизненные. Но те искры эмоций, что там мелькали, выглядели страшнее любой бури. Словно плачущий камень.

- Ты можешь что-то сделать? – Спросил Всеволод Вику.

- Могу.

- Сделай!

- С какой стати?

- Это же твоя подруга!

- И что?

- И что?! – Закричал на нее Всеволод. И как-то сник, смотря на откровенно веселящееся лицо Виконии. Накатили воспоминания об Элианне. Да и вообще. Несколько секунд позлился, а потом едким тоном заметил. – Я уже и забыл, что тебя из гестапо за жестокость выгнали. Боль - это твоя работа.

- Конкретно эта – не моя работа. Но задумка хороша. Зомби – не живое существо. Если привязать к нему дух, можно сделать так, чтобы тот чувствовал все тело. Вообще все. Каждую клетку. А потом развлекаться. Она ведь уже мертва, так что во время пыток, главное не рушить узел Зула. Все остальное – не страшно.

- И что это значит?

- Это значит, что ее можно пытать, не опасаясь смерти или потери сознания. Медленно разрушать руки-ноги и всю нижнюю часть торса. Лишать головы, в том числе разрушая ее фрагментами. Главное – не трогать узел Зула, то есть грудную клетку. А так как она высший зомби, ей можно приказать чувствовать все. Ни один живой никогда не сможет почувствовать СТОЛЬКО боли, сколько подобный зомби. И эта боль не притупляется со временем. И сознание не потерять. И никуда не убежать. Даже описаться не получится – не чем. И кричать можно запретить, вот как ей и сделали. Вопли, знаешь ли, быстро надоедают и начинают раздражать. То, что ты видишь – обычное наказание разумной нежити за неповиновение. Так. Развлечение для затравки перед настоящей пыткой. Или ты не знал, что именно по этой причине так любят брать в плен своих заклятых врагов? Их можно убить и десятилетиями, а то и столетиями пытать. Практически полностью разрушать их тела. Потом восстанавливать магией. И начинать сначала, накладывая на фантомную боль, новую, свежую, особенно острую…

Тут Сильвана снова не то проскулила, не то проскрипела:

- Убей… Прошу…

Всеволода скрутило. Он скосился на Виконию и спросил:

- Что ты хочешь за помощь ей?

- А что тебя останавливает ее убить? – Задала встречный вопрос темная эльфийка.

- Она зачем-то очень нужна темным жрецам. Иначе бы ее столько лет не мариновали на складе. Да и не дорожили так.

- А тебе то что с этого?

- Ты же хочешь причинить боль Дол-Гулу? А чувство бессилия – самая страшная боль для того, кто поистине силен.

- Это было бы приятно… мне… Но зачем она тебе?

- Я… я не знаю… - покачал головой Всеволод. Он знал – Виконии врать бессмысленно. А ничего разумного придумать не удавалось. Граф и сам не вполне осознавал зачем ему этот корчащийся от боли зомби. – Просто не хочу, чтобы вот так. И чтобы вырвать ее из лап Дол-Гула. Иррациональное чувство.