Всевидящее око фараона

Весна одна тысяча девятьсот двадцать восьмого года впорхнула в Париж незаметно, крадучись, окутав город нежными сумерками, зеленой дымкой молодой листвы, особыми запахами и внезапно набухшими бутонами тюльпанов в садах.

Федор отложил толстенный том, с наслаждением потянулся, крякнул с удовольствием и вдруг почувствовал неодолимое желание забросить занятия и, накинув пальто, вырваться на волю. Пройтись по набережной Сены, заглянуть в Люксембургский сад.

Теперь Федор жил на бульваре Сен-Мишель, в крошечной квартирке под самой крышей. За три года жизни без Моник он сильно изменился, отказался от беззаботного веселья, вел жизнь затворника, не завел себе друзей и приятелей, учился, много читал, возобновил знакомство с месье Бенедитом, — пожалуй, он был единственным человеком, с кем Федор поддерживал отношения. Даже среди товарищей Федора по университету не нашлось ни одного человека, сумевшего сблизиться с ним.

Его душа словно умерла или уснула крепким сном, не оставив своему хозяину никаких эмоций и чувств. Зато у Федора появилась глубокая и, возможно, не совсем здоровая связь с «Оком».

После гибели Моник и Этьена в автокатастрофе Федор пришел домой и, достав глаз, долго его изучал, пытался проникнуть в его тайну и при этом не испытывал ни страха, ни отвращения, наоборот — глубокую недостойную благодарность. Иногда «Око» снилось ему, но это были не страшные сны, скорее это было знакомство, они словно изучали друг друга. Федор будто принял на себя миссию хранителя и служителя «Ока», а оно словно накрыло его своим крылом, обещая защиту и покровительство. Все это произошло на уровне чувств и не имело под собой никаких фактов и материальных проявлений, но Федор был абсолютно уверен в действительности их договора.

Он никому о нем не рассказывал и не чувствовал такой потребности. Ему было хорошо с «Оком» и спокойно. За прошедшие три года произошло несколько мелких случаев, которые могли бы косвенно подтвердить влияние «Ока» на жизнь Федора, но он воспринял их скорее как естественное явление, нежели как что-то мистическое. Все так и должно было быть.