Читаем Всеобщая история кино. Том 2 (Кино становится искусством 1909-1914) полностью

Всеобщая история кино. Том 2 (Кино становится искусством 1909-1914)

Жорж Садуль

Культурология / Образование и наука18+
<p>Georges Sadoul</p><p>HISTOIRE G'EN'ERALE DU CIN'EMA</p><p>TOME 2</p><p>LE CIN'EMA DEVIENT UN ART</p><p>1909–1914</p><p>LES 'EDITIONS DENO`EL</p><p>Paris</p><empty-line></empty-line><p>Жорж Садуль</p><p>ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ КИНО</p><p>Том 2</p><p>КИНО СТАНОВИТСЯ ИСКУССТВОМ</p><p>1909–1914</p><p>ПРЕДИСЛОВИЕ</p>

Во втором и третьем томах, составление которых было начато в 1941 году, рассматривается период с 1909 по 1920 год, когда кинематография становится искусством. Этот период начинается сразу же после выхода фильма «Убийство герцога Гиза», предтечи так называемых «художественных серий», а заканчивается после первой мировой войны, в эпоху первых советских фильмов, немецкой картины «Калигари», шедевров шведского кино, «Сломанных побегов» и утверждения гегемонии Голливуда.

Объявление войны естественно делит этот период на две части.

Во втором томе обзор развития кинематографии в большинстве стран заканчивается августом 1914 года. Однако мы выходим за пределы этой даты в главах о кинематографе Италии, которая вступила в войну весной 1915 года, а также там, где речь идет о фильмах, состоящих из нескольких серий, — жанре интернациональном, эволюцию которого мы рассматриваем как единый процесс. Для американского кино период, соответствующий предвоенной эпохе в Европе, кончается в начале 1915 года после шумного успеха «Рождения нации» — решающего этапа в промышленном, коммерческом и художественном развитии американского фильма.

Третий том посвящен кинематографии в период первой мировой войны. Мы даем довольно широкий обзор общественно-политических событий, произошедших между 1914 и 1920 годами. Чтобы правильно понять и оценить фильмы того времени, необходимо показать их в исторической обстановке, тем более что войны и революции этой бурной эпохи кризисов впоследствии послужили сюжетами для многих фильмов.

Послевоенная эпоха началась в 1919–1920 годах, поэтому мы заканчиваем третий том анализом фильмов, вышедших к тому времени. Но мы оставляем до следующего тома некоторые послевоенные направления в киноискусстве: авангардизм, экспрессионизм, дадаизм, абстрактное кино и др. Мы не считаем нужным говорить здесь об их истоках и не рассматриваем их первые опыты, так же как и знаменитый фильм «Калигари» или начало деятельности Штрогейма в качестве режиссера.

В 1908 году кино уже становится промышленностью. Однако оно еще далеко не стало искусством. Кроме Мельеса, ни одни пионер кино не считает себя художником. Название «художественный фильм» — лишь рекламная уловка, способная одурачить доверчивую публику, но никак не известных писателей-сценаристов или актеров Комеди Франсэз, принимающих участие в создании фильмов. Каждый вечер темные кинозалы заполняют миллионы зрителей. Но «интеллектуальная верхушка» и правящие классы презирают кино.

За период с 1909 по 1920 год кино становится искусством. Эта метаморфоза происходит почти стихийно. Она совершается независимо от тех, кого считают художниками.

До 1914 года самым заметным явлением в кинопромышленности было значительное увеличение числа и метража фильмов. Но качество далеко не всегда сопутствовало количеству.

Во Франции «художественные фильмы» завязли в трафаретных переделках известных романов. Их создатели, взяв первый попавшийся литературный или исторический сюжет, снимали его не задумываясь и как можно быстрей. В то время расцветают только многосерийные и комические фильмы благодаря Линдеру и Фейаду.

В Италии и Дании киноработники начинают смутно догадываться, что кино является одним из видов искусства. Подобные же веяния мы наблюдаем и в России. Война прерывает или задерживает это пробуждение.

В области кинопромышленности Америка строит свое благосостояние на несчастьях Европы. Ее режиссеры умеют перенимать и развивать самые ценные достижения Старого света и поднимают их на более высокий уровень. В 1915 году в Америке появляется мощное молодое направление в лице Д.-У. Гриффита, Томаса Инса, Мак Сеннетта, Чарлза Чаплина. Эта новая школа столь блистательна, что интеллигенция начинает требовать для кино права называться искусством. Итальянская, датская и французская школы быстро приходят в упадок. Но во Франции вокруг Ганса и Деллюка формируется ядро новой школы.

Шведская школа расцветает в полном блеске нового искусства, впервые отдавая себе отчет в своем призвании. Во время войны Германия создает самую крупную в Европе кинопромышленность, превосходит Италию пышностью постановок и поражает весь мир вспышкой экспрессионизма. После революции в России Ленин национализирует кинопромышленность и в тяжелых условиях гражданской войны закладывает основы кинематографии, которая отныне становится не средством наживы, а орудием культуры.

В 1920 году, когда наступает относительно мирная жизнь, никто не может спорить против очевидности: вопреки капиталистам, основателям кинотрестов в Европе и Америке, стремящимся превратить кино в опиум для народа, оно становится искусством, обладающим почти безграничными возможностями.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология