Всемуко Путенабо

Но и не хуже. В уме щелкает калькулятор. Накрывают туманы и проносятся ветра. Наконец, из-за согнанных туч выплывает солнце.

Он улыбается.

Она встает и медленно выходит. Фильм продолжается. Жена переживает за бьющуюся в истерике героиню, которой изменил герой. Мужчина ерзает и косится на опустевшее кресло – на еще теплом от сдобного наполнения месте белеет визитка.

– Стоп.

Изображение замерло. Потянувшаяся влево рука мужчины – змея, крадущаяся за добычей. Картина маслом.

Докладчица удаляет с монитора ситуацию с однозначной концовкой и смотрит на собравшихся.

– Слишком примитивно, – говорит одна.

– Слишком нахально, – допускает вторая. – Легко напугать.

– Слишком сложно. – Третья сексуально потягивается и кривит губки. Она самая юная из всех и не пропускает случая это подчеркнуть.

Докладчица и две другие – старше и мудрее. Они не смотрят на третью. Они думают.

– Я бы заставила сделать первый шаг, – первая.

– Романтика и тайна хороши, – вторая, – если не переусердствовать.

– Они на все клюют, – третья. – Только покажи.

Докладчица:

– Этот – другой. На Лизу не клюнул.

Третья хмурится. Получается, что и у нее могло не получиться. Лиза – конкурентка по возрасту и стати. Правда, в Комиссию не входит. Пока. Пара неудач – и легко заменит.

– Я бы смогла, – упорствует третья.

Остальные улыбаются. Молодо-зелено. Но дело свое знает и сообществу предана. За то и держат ближе к себе, а не за гладкость юности при объеме зрелости.

– У него до сих пор – только с бухгалтершей из соседнего отдела. Тщательно скрывает. А та не смогла.

Докладчица улыбается и закидывает ногу на ногу, чего, впрочем, не видят виртуальные собеседницы – камера берет только верх. Рука тянется к кнопке запуска следующей записи:

– Смотрим результат?

Первая и вторая пренебрежительно цедят:

– Что там смотреть?

– Все как обычно? – не удержавшись, любопытствует третья. Как бы ни харахорилась, а учиться у старших не забывает. Умничка.

– На пять с плюсом.

– И все равно, – вздыхает первая. – Подбить на измену во время кино про измену… Мельчаем.

– Главное – результат, не так ли?

– Хочется сделать красиво.

Первая кивает и, меняя тему, обращается ко второй:

– Что с «Риэлтингом»? Чарли торопит.

– Одним из объектов занимается Роза. – Вторая смотрит на часы, улыбается: – Как раз в эту минуту.

– А другим кто? – интересуется недавняя докладчица.

– С ним Лиза работает. Пока – ноль.

Третья едва сдерживает злорадство. Счет в ее пользу растет.

Докладчица видит мигающий ярлычок:

– Кристина сбросила отчет.

– Отлично. – Все переглянулись. – Кто займется дальнейшим?

Докладчица поднимает руку первой.

– – – – – – -

Серый стеклянно-бетонный муравейник гудит и сверкает мутными глазами вставшего в пробках автостада – впереди авария или ремонт дороги. Из-под зада каждой стальной особи поднимается белесый туман, он окутывает натужно клацающие, как в ознобе, морды тех, кто притискивается сзади, и обдает псевдотеплой вонью перебегающих прохожих, прикрывающих нос меховыми варежками.

Ноги несут Кирилла домой. Не «домой», к квартире бывшей жены и украденного солнышка, а к любимой.

Он думает о деньгах. Десять тысяч долларов. Похитители знают его жизнь, сумма реальна. Громадна, да, но реальна. Если бы не развод – вполне посильна, чтобы занять и со временем отдать. Если бы не развод.

Мороз выжигает кости. Главное, Павлик пока в безопасности.

В подъезде Кирилл топает, сбивая налипший снег, и поднимается на второй этаж. Негнущиеся пальцы долго выуживают в кармане ключи и с трудом вставляют нужный в замок.

Черт. Черт-черт-черт. Ключ не желает выполнять предназначение. Перепутал? Нет, ключ правильный. Еще раз. Якорный бобер, не заперто! Почему? Алена не могла…

Рука осторожно жмет ручку вниз и на себя, глаза шарят в образовавшейся щели. Ничего. Свет не горит. Тишина.

Шаг. Еще шаг. Кисть нащупывает биту под плащом на вешалке справа от входа, пальцы жадно обнимают прохладную рукоять.

Еще шаг, уже с битой наперевес. Алена обязана быть дома. Или спит (но почему так безалаберно отнеслась к безопасности?!) или…

Одновременное движение спереди и сзади. Скрытое полумраком злое лицо подростка.

Макушка не создана для ударов тяжелыми предметами. Даже в шапке-ушанке. Кирилл проваливается в бессознательное.

– – – – – – -

Прежняя озабоченность смыта, улыбка почти натуральна. Волосы высушены и уложены. Кристина окидывает себя довольным взором, зеркало ухмыляется в ответ с дружелюбной снисходительностью и глубоко заталкиваемым презрением.

Она решается. Что ни говори про этих, но все же лапочки. Так старались…

Кристина отворяет дверь. Плечи, осанка, приветливый смайлик. Пусть еще немного порадуются.

– Зайчики, я…

Что происходит? Брюнет быстро одевается. Гнев в глазах. Блондина нет. Дверь в детскую открыта.

– Ты! – яростно вращает белками брюнет, безуспешно вталкивая ногу в перекрученную штанину.

Конец всему и вся. Говорила же, что нужно лучше прятать.

За распахнутой дверью у шкафчика сверкает волосатая задница нагнувшегося над находкой блондина. Его лицо в компьютере, ему не до приличий. Впрочем, какие тут… Смешное слово. После всего.