Всемирный следопыт, 1928 № 11

Мы видели, как дирижабль, облегченный от двух гондол, взмыл вверх и пошел к северо-востоку. Минут через двадцать на расстоянии двадцати пяти — тридцати километров мы увидели столб дыма. Это коснулись поверхности льда наши несчастные товарищи, оставшиеся в бортовых моторных гондолах и килевом коридоре…

Однако нам было не до рассуждений о судьбе наших спутников. Нужно было прежде всего помочь раненым и сделать все необходимое для того, чтобы удержаться на льдине, куда забросила нас судьба. Капитан Цаппи, утверждавший, что имеет некоторые познания в хирургии, подал первую помощь пострадавшим: Мальмгрену, у которого была сломана рука, Нобиле и Чечиони, у которых была сломана нога.

_{Схема, показывающая, как произошла авария дирижабля «Италия» (см. текст).}

Кстати, относительно руки моего друга Мальмгрена, о трагической гибели которого я с грустью от вас узнал. Мальмгреи в первые минуты не подавал вида, что страдает, но когда была оказана помощь Нобиле и Чечиони, он не мог больше терпеть и просил осмотреть его левую руку, которая, как ему казалось, была сломана. Капитан Цаппи, осмотрев Мальмгрена, заявил, что переломов у него нет. Однако мы настояли на том, чтобы ему была сделана перевязка. Страдания не помешали Мальмгрену первым обратить внимание на то, что в нашем бедственном положении особенно важно позаботиться о продовольствии. Банки с провиантом оказались рассыпанными по всему ледяному полю вследствие удара дирижабля об лед. В этом отношении сильный удар нам помог. Продукты были сложены в килевом коридоре дирижабля, и если бы они оттуда не вывалились при ударе, То мы остались бы без единого бисквита, без банки пеммикана, без плитки шоколада…

Банки были подобраны. Энергично принялись строить радиомачту из алюминиевых труб разбитой гондолы. Вскоре неутомимый Бьяджи уже сидел за ключом и посылал всему миру известия о катастрофе. Я до сих пор не могу понять, как могло случиться, что при полученном нами ударе остались целы аккумуляторы, давшие возможность пустить в ход радио…

Однако земля молчала. Мы решили, что нас не слышат. Тем не менее мы питали надежду, что рано или поздно наше SOS будет услышано. Возникла мысль, что необходимо пешком отправиться в направлении Шпицбергена, чтобы дать знать о бедственном положении группы. Кажется, первым, подавшим эту мысль, был капитан Мариано. Вместе с капитаном Цаппи они разработали план похода к земле. Встал вопрос о том, что без опытного руководителя им этого похода не совершить. Руководителем мог быть лишь Финн Мальмгрен, так как он один из всей группы был знаком с условиями путешествия на севере. Вместе с Мариано и Цаппи собирались итти радист Бьяджи и капитан Вильери. Однако Мальмгрен категорически заявил, что он не пустит Бьяджи, так как с его уходом группа будет лишена всякой надежды на установку радиосвязи с землей.

Я прекрасно знал Мальмгрена. Это был джентльмен до кончика ногтей. Он не мог согласиться уйти и взять с собой Бьяджи. Он говорил, что если уйдет. Бьяджи, должен остаться он, Мальмгрен, чтобы сделать попытку, в случае крайности, вывести группу к земле. Тогда Нобиле предложил другое: пусть с Мальмгреном уходят все, кто может итти, оставив на льду больных Нобиле и Чечиони. Этот план был категорически отвергнут. Вильери первым заявил, что остается на льду с больными; к нему присоединились остальные. В поход должна была двинуться группа — Мальмгрен, Мариано и Цаппи. Я не мог согласиться с тем, чтобы Мальмгрен, которого вновь начала беспокоить рука и который весьма ослабел, шел на верную гибель. Однако он стоял на своем. Нобиле также отговаривал Мальмгрена от похода, но предоставил ему свободу выбора. Поход был назначен на тридцатое мая.

В ночь с двадцать девятого на тридцатое Мальмгрен убил из своего кольта белого медведя, который забрел на нашу льдину, Это был первый медведь, попавший в наш лагерь. Он приходил сюда и раньше, так как однажды мы обнаружили развороченные продукты, до которых он добирался. И на этот раз медведь пришел за тем же, но ненароком, орудуя над жестянкой, из которой пахло пеммиканом, побеспокоил Мальмгрена и заплатил за это жизнью. Оплошность медведя была нам весьма на-руку: целый месяц мы питались его мясом, из которого Мальмгрен отказался взять с собою хотя бы кило…

_{Мальмгрен убил из кольта белого медведя…}