Всем спокойной ночи

Я посмотрела на часы, нажала кнопку повторного вызова на мобильнике и дала отбой, не оставив сообщения, когда услышала ответ голосовой почты Бена. Я уже послала ему много сообщений — ни на одно из них он не ответил — где, с разными вариациями, писала одно и то же: «Я зашла в дом Китти Кавано и нашла ее мертвой на полу кухни, с ножом в спине. Сейчас пишу объяснение в полиции. Пожалуйста, позвони. Пожалуйста, приезжай домой. Пожалуйста, позвони мне и приезжай как можно скорее».

Мой муж находился в Лос-Анджелесе на большом сборище демократов, вербуя новых клиентов для своей фирмы, занимавшейся политическим консалтингом. Если вы в течение трех избирательных циклов обитали где-нибудь на Северо-Западе и смотрели рекламу, где один из кандидатов медленно покачивается на черно-белом фото и выглядит так, словно у него в холодильнике лежат расчлененные тела маленьких мальчиков, то вы видели работу Бена. Среди его удовлетворенных клиентов два сенатора, три члена палаты представителей, губернатор Массачусетса и главный прокурор штата Нью-Йорк. Когда речь заходит о моем муже, всегда звучат слова «важная птица». Он зарабатывает более чем достаточно для содержания нас пятерых надежно и уютно устроенными в нашем спальном поселке, в сорока пяти минутах от Манхэттена, где самые дешевые дома стоят больше миллиона долларов, где все машины — с полным приводом, и где я не нашла себе ни единого друга.

Я вновь поерзала на сиденье, пока регулировщик на переходе у начальной школы консультировался с коллегой в голубом полиэстере, по моему мнению, типичным почтальоном, и задалась вопросом — все ли в городе, кто носит униформу, уже явились сюда по этому случаю.

Записку я запихала поглубже в карман. Я уже два раза мыла руки, но кончики пальцев были все еще черными от полицейских чернил. Тем временем Стэн бормотал что-то по телефону. Секретарша положила карандаш и достала из ящика стола зеркальце и тушь для ресниц. Она наклонила зеркальце, притворяясь, будто красит ресницы, а сама глазела на то, что происходит в углу. Вскоре Стэн повесил трубку, обменялся парой слов с уличным регулировщиком, кивнул почтальону, подтянул брюки на животе и неторопливо направился к моему столу.

— Вы знаете Эвана Маккейна?

Я замерла. О боже. Они знали! Каким-то образом выяснили, что я взяла записку с номером Эвана. Примерно через пять секунд дружеская улыбка Стэна исчезнет, и он вытащит наручники. Меня арестуют. Бросят в тюрьму. Я никогда больше не увижу детей. Муж разведется со мной и женится на стройной блондинке с хорошим вкусом, подходящей ему во всем, с хорошим теннисным ударом слева. Она прекрасно подойдет к этому городу, который он выбрал, и мой деверь будет до конца жизни повторять: «Говорил же я тебе».

Я вытерла руки о бедра.

— Почему вы спрашиваете?

— Его имя высветилось на определителе номера.

Я почувствовала, что постепенно расслабляюсь.

— Я знала человека с этим именем в Нью-Йорке. Мы были… — Я хрустнула пальцами, выпачканными в чернилах. — Мы уже несколько лет не общаемся.

Стэн кивнул, устроил свое тяжелое тело в кресле и что-то записал.

— Но его ведь не подозревают? — выпалила я, прежде чем еще более ужасная мысль не пришла мне в голову. — Ведь это не он… он не…

Все эти годы я призывала страшные мучения на его голову, в своих фантазиях видела его, испускающего дух в муках, невыносимых и унизительных настолько, что его кончина обеспечила бы появление заметки в «Новостях из мира сверхъестественного». Теперь же, когда он действительно мог попасть в опасность, я не могла унять дрожь.

Стэн проигнорировал мои слова.

— Чем он занимается?

— Когда я его знала, он был частным детективом. Выполнял заказы страховых компаний, работал с исками по несчастным случаям на производстве. Разводы. Слежка. Обман мужей…

Я плохо соображала. Любой на моем месте повел бы себя так же после четырех лет бессонных ночей. Я быстро вскочила на ноги, и одна из моих заколок вылетела из волос.

— Вероятно, Китти наняла его, потому что муж обманывал ее! А муж узнал и убил ее!

Стэн воззрился на меня. Вместе с ним воззрились почтальон и молодой патрульный, которого я видела на переходе у начальной школы. Из моего воображения напрочь исчезли наручники и самодовольный деверь, а Стэн от души хлопал меня по спине, приговаривая: «Потрясающе, Кейт! Ты раскрыла преступление!» Однако он просто перевернул страничку в своем блокноте.

— Вы знаете Филиппа Кавано?

Я покачала головой, подбирая заколку с пола.

Стэн что-то записал.

— Давайте вернемся назад. Когда Китти позвонила, она сказала, что хочет поговорить с вами о чем-то. Вы знаете, о чем?

— Понятия не имею. Сожалею. Я бы хотела помочь, но я не так уж хорошо ее знала.

— Вам не известно, о чем она хотела побеседовать с вами?

— Нет. А вы уже пообщались с ее мужем?

Стэн лизнул большой палец и открыл чистую страницу в своем блокноте.

— Почему вы спрашиваете?

— А разве не всегда это муж?

Он потер щеку.

— Всегда?

— Ну, по моему журналистскому опыту, муж всегда замешан.

Стэн уставился на меня своими кроткими карими глазами, будто у меня на плечах выросла вторая голова.