Всем сердцем ваша

— Поразительно! — Лорел повернулась к лорду Манстеру: — А вы, сэр? Вы пробовали это замечательное снадобье?

— Мне повезло, мадам, я оказался в самом в-верху списка Руссо.

— Вот как? Расскажите мне, какими достоинствами надо обладать, чтобы попасть в этот знаменитый список.

При звуках бархатного баритона Эйдана Филлипса мурашки пробежали по коже Лорел. Подойдя сзади, он ловко протиснулся между нею и лордом Манстером.

Все четверо остановились. Эйдан поздоровался с леди Фэрмонт, перекинулся несколькими словами с лордом Манстером и только потом повернулся к Лорел и посмотрел на нее пронзительным взглядом. Его проницательные глаза задумчиво оглядели ее, приведя в смятение и недоумение.

— Как очаровательно вы сегодня выглядите, миссис Сандерсон.

Она почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

— Благодарю вас, сэр.

— Должен заметить, что вам удивительно идет голубой цвет. — Он не сводил с нее глаз, пока кровь не закипела в ее жилах. — Должно быть, вы испытали большое облегчение, когда наконец сняли этот траурный креп. И как долго вы прятались под этими покрывалами, год?

У Лорел перехватило дыхание. Рядом с ней лорд Манстер что-то тихо пробормотал.

— Эйдан, послушай… — Нахмурившись, леди Фэрмонт осуждающе покачала головой.

— Это длилось два года, — не моргнув, ответила Лорел, несмотря на то что вопрос вызвал у нее беспокойство. Пальцы задрожали, колени ослабли.

— Так долго? — В легком движении бровей Эйдана был вызов. — Скажите мне, я очень любопытен, а во время траура вы не поддавались соблазну надеть что-нибудь веселенькое? Например, что-то светленькое?

— Я… — ответ Лорел застрял у нее в горле, а глаза широко раскрылись.

Боже мой, он знал! Должен был знать, иначе никогда бы не задал такого вопроса. Лорел, Манстер и леди Фэрмонт молчали, потрясенные его бесцеремонным поведением и дурными манерами. Расскажет ли он им сейчас и здесь или продолжит держать ее на крючке, пока она не выдаст себя?

Если только, конечно, она не сумеет помешать ему, разоблачив его собственную игру…

— Кто ты такой, чтобы задавать подобные вопросы? — возмутилась леди Фэрмонт. — Никогда в жизни не слышала о такой наглости. Немедленно извинись!

— Не надо, леди Фэрмонт. — Лорел сжала руки в кулаки, чтобы скрыть дрожь и подняла голову. — В этом нет необходимости, потому что боюсь, что лорд Барнсфорт прав. Однако как вы догадались, милорд?

Леди Фэрмонт казалась шокированной, а лорд Манстер нисколько. У него в глазах замелькали веселые огоньки.

— Р-расскажите, — попросил он.

— Да, — продолжала, грустно покачивая головой, Лорел. — Признаюсь, раз или два во время второго года моего траура я нарушала его, надев нарядное платье, чтобы хотя бы ненадолго вернуть ощущение той радости прошлой жизни, которую я делила с моим дорогим мужем.

Она изобразила дрожь, пробежавшую по плечам, и была вознаграждена похлопыванием по руке леди Фэрмонт и сочувственным бормотанием лорда Манстера.

Глаза Эйдана потемнели от чувства, граничившего с угрозой.

Она продолжила:

— Один из таких случаев произошел вдень переезда королевы из Кенсингтона в Букингем. О, как мне хотелось, чтобы мой Эдгар был там и мы разделяли бы восторг этого дня, восхождение к власти новой королевы… — Она подняла глаза, нижняя губа у нее дрожала.

— И вас чуть не раздавили в торжествующей толпе, — напомнил Эйдан.

Лорел взяла себя в руки, посмотрела прямо в его суровые глаза и покачала головой:

— Нет, сэр, со мной не произошло ничего подобного.

— О, бедная вы моя! — Леди Фэрмонт обняла ее за талию и прижала к себе. — Никто не мог бы обвинить вас, такую нежную и молодую, за такие переживания.

Мускул на щеке Эйдана угрожающе дергался, а из его глаз летели в нее настоящие огненные искры.

— Простите меня, миссис Сандерсон, я, кажется, спутал вас с другой молодой леди, которая в тот день потеряла своих сестер.

— Вы действительно ошиблись, сэр, у меня их нет, к сожалению.

Она была удивлена, как легко она лгала, все больше входя в свою роль. Руки перестали дрожать, ноги прочно стояли на полу.

Но правота была на ее стороне. Она не занималась злонамеренным обманом, а вполне оправданным притворством, необходимым для службы ее королеве и подруге. Все это было, безусловно, оправданием.

Простит ли ее леди Фэрмонт? А Эйдан?

Сейчас было достаточно того, что они поверили ее рассказу. Леди Фэрмонт была на ее стороне. Лорд Манстер тоже.

А как же Эйдан? Поверил ли он ей? О, конечно, нет, но она могла бы поспорить, что он не выдаст ее и не поделится своими подозрениями с графиней, чьей симпатией пользовалась Лорел. Они обе знали, что леди Фэрмонт считает его недостойным доверия. У него не было никаких доказательств, ничего, кроме туманных воспоминаний, как она надеялась, о ее ярко-желтом платье, в то время как она должна была носить траур. Здесь его слово было против ее слова, и кто знает, если она упрямо будет настаивать на своей версии, он может начать сомневаться в собственной правоте. Могло же ему показаться.

Ода, она выиграла первый раунд… но как долго продлится ее триумф?

Глава 9