Всем сердцем

– Хорошо, оставим это. А теперь, свидетель, когда, по вашему мнению, наступила смерть?

– Точно сказать сложно. Мадлен... жертва уже похолодела и закоченела. Я предполагаю, смерть произошла за десять – двенадцать часов до того, как ее обнаружили.

Джейк Барнз вновь взглянул на Серену, и у нее по спине пробежали мурашки.

– А вы прибыли около двух часов дня?

– Даже чуть раньше, сэр.

– Таким образом, вы предполагаете, что Мадлен Дюбуа была мертва уже около десяти часов?

– Примерно так.

– Следовательно, убийство было совершено около полуночи, когда она разговаривала с обвиняемой, или вскоре после того.

Хард поднялся, собираясь заявить протест. Гарт недовольно взглянул на него через плечо. Но в этот момент Хард изменил решение и, покачав головой, сел.

– Да, примерно в это время, сэр, – подтвердил Джейк Барнз.

– Обвинитель, вы можете вызвать следующего свидетеля, – произнес судья Андервуд.

Вторым свидетелем обвинения был Боб Дженкинз, хозяин оружейной лавки. Гарт быстро расспросил его, как давно он занимается продажей оружия, пытаясь показать суду, что они имеют дело с действительно опытным человеком.

Затем Гарт, подойдя к маленькому столику, вновь поднял пистолет и показал его свидетелю:

– Перед вами орудие убийства, Дженкинз...

– Я возражаю, ваша честь! – вскочил Хард. – Мы не уверены, что пистолет, который держит обвинитель, действительно послужил орудием убийства.

Гарт, широко раскрыв глаза, взглянул на адвоката:

– Но, судья! Из этого пистолета был произведен всего один выстрел, и он был найден рядом с жертвой, что следует из показаний свидетеля Барнза.

– Все это не доказывает того факта, что он является орудием убийства. К несчастью, мы не можем установить, что пуля была выпущена именно из него.

– Ладно, джентльмены. – Судья Андервуд постучал молотком. – Достаточно. Во всех судебных заседаниях, на которых я присутствовал, оружие, найденное на месте преступления, признавалось орудием убийства. Боюсь, я вынужден отклонить протест защиты.

Хард сел с удовлетворенной улыбкой. По крайней мере ему удалось посеять пусть небольшое, но сомнение в умах присяжных.

Гарт повернулся к свидетелю:

– Возьмите пистолет, мистер Дженкинз. Вы узнаете его?

Дженкинз взял пистолет, повертел его в руках и сообщил, что этот пистолет он продал Даррелу Квику и Серене Фостер в прошлом году.

– Почему вы уверены, что это именно тот пистолет, мистер Дженкинз?

– Видите серийный номер? – Дженкинз достал из кармана листок бумаги. – Вот расписка Серены Фостер на покупку пистолета с таким же серийным номером.

– То есть, – спросил Гарт, – у вас нет никаких сомнений, что этот пистолет тот же самый, который был куплен у вас обвиняемой?

– Ни малейших.

Гарт взял у Дженкинза расписку и проговорил:

– Обвинение приобщает эту расписку к делу в качестве вещественного доказательства. Вопросов к свидетелю больше нет. Ваша очередь, мистер Хард.

– Мистер Дженкинз, – сказал Хард, – вы опытный человек. Скажите, существует ли метод с помощью которого можно определить, была ли пуля выпущена именно из этого оружия?

– Протестую, ваша честь! Это вопрос касается личного мнения свидетеля, а не фактов.

– Я полагаю, что мнение свидетеля в этом вопросе достаточно весомо, так как он оружейник, – сухо произнес Хард. – Уже около двадцати лет, как выяснил обвинитель.

– Мне кажется, мы обсудили этот вопрос, адвокат, – раздраженно проговорил судья Андервуд. – Но хорошо, продолжайте. Свидетель может высказать свое мнение.

– Вы ответите на вопрос, мистер Дженкинз?

– Никогда не слышал о таком методе. Но мне кажется, что пуля, которой была убита женщина, выпущена из этого пистолета.

– Присяжных не интересует, что вам «кажется». Следовательно, определить это невозможно. Отвечайте просто – да или нет.

– Нет, – угрюмо сказал Дженкинз.

– Спасибо, мистер Дженкинз. Это все.

Хард сел. Роби Гарт стал по очереди вызывать следующих свидетелей, девушек из «Рая».

Как только Роби Гарт опросил всех свидетельниц об имени и месте жительства, тактично обходя вопрос о профессии, он попросил их ответить, слышали ли.они в тот вечер, как ссорились Мадлен и Серена.

Когда обвинитель закончил, Хард задал им три вопроса.

– Скажите, мэм, вы слышали звуки выстрела или шум драки во время того, как они ссорились?

Все единогласно ответили, что нет.

– Тогда не следует ли предположить, что Мадлен Дюбуа была жива в тот момент, когда обвиняемая ушла от нее?

Девушки, кто с готовностью, кто с неохотой подтвердили это.

Но все они очень враждебно отнеслись к третьему вопросу Спенсера Харда:

– Кто вы по профессии, мэм?

– Я протестую, ваша честь! Не понимаю, каким образом вопрос о профессии может помочь следствию.

– Я спросил с целью выяснить, насколько можно доверять этим свидетельницам, – вкрадчиво сказал Хард.

Гарт упорно продолжал протестовать, но судья Андервуд разрешил, чтобы вопрос был задан.

Ответы Хард получил самые разнообразные, и часть из них была даже забавной. Некоторые назвались актрисами, другие танцовщицами. Только две чистосердечно признались, что они проститутки.