Всем сердцем

– Тебе не удастся сбежать… Это бесполезно. И не стоит кривиться. Это запах власти! Поедая силу и кровь жертв, я становлюсь могущественнее, на что повелись подлые тайхары, и поэтому их несложно было убедить помогать мне.

– Чудовище, – вновь прошипела я, лихорадочно соображая, какие у меня и дочери есть шансы на жизнь, видя, как он быстро движется на меня. Попыталась вызвать защитную энергию, но она не отзывалась. Очевидно, он разрушает или усыпляет ее своим колдовством.

«Еще бы… куда уж мне, когда он магию разъедает своей мертвой силой. Ирод».

Подойдя ближе, Хатард схватил меня за волосы, и потянул их вверх, довольно ухмыляясь:

– Поговорили, и хватит, теперь нужно показать тебе твое место, а я… разберусь с пожаловавшими гостями… Даже не ожидал, что сегодня будет пир.

Слабая надежда, как и горечь от его слов затаились в груди, и я только беспомощно вскрикнула, ощущая резкую боль от его захвата.

Схватив меня за руку, выворачивая ее мне за спину, потащил назад в сторону пещеры. У входа отпнул мертвое тело Кондара и, завернув к углублению в стене, швырнул меня в угол.

Приподнялась на колени, понимая, что сейчас уже могу свободно двигаться, но тут же замерла, видя, как из рук мужчины пошла дымка, поднимаясь сероватой стеной вместо прутьев клетки, и слыша его странные шептания.

Только подняла руку, чтобы дотронуться до нее, как услышала:

– Не тронь, глупая женщина. В одночасье изжарит руку, и будешь тут выть, да спать мне не давать. А не хотелось бы сожрать тебя раньше времени.

С ужасом посмотрела на него и изумленно произнесла:

– И ты хочешь держать меня тут девять месяцев?

– Да, – уверенно со злорадством произнес Хатард и пошел на выход, а потом вернулся и, схватив труп, швырнул его ко мне, который проходя через дымчатую стену, весь испекся.

– Привыкай. Мясо. Твоя ежедневная пища.

С нереальным негодованием глядела ему в след, а потом на труп, уже не обращая внимания на подступающую тошноту. Насколько могла, отодвинулась в сторону и уселась ближе к каменной стене, пытаясь не думать о мертвеце в нескольких шагах от меня.

Посмотрела на кулон на своей груди, и сжала его, надеясь на спасение. Не додумала мысль, как изумленно воскликнула, поражаясь цвету камня, черный гладкий в форме медвежьей лапы с когтями, раскрасился в серый оттенок, как будто на нем была проклятая магия. Значит… Тарлан не чувствует меня, если кулон не работает. Но альфа ворхов сказал, что явились гости…

«Тайхара, неужели это Тарлан пришел за мной? Но как же он сможет одолеть этого монстра? Неужели нас всех ожидает смерть?»

Сильнее вжалась спиной в стену, подтаскивая ноги к груди, и опустила голову. Хотелось выть и плакать, но я старалась не отчаиваться, надеясь на чудо, что любимый мужчина найдет выход и сможет как-нибудь спасти меня и нашу девочку.

Сколько так просидела не знаю, но неприятный запах паленой плоти невозможно теребил нос, и было до ужаса омерзительно находиться здесь. Я каждую секунду пыталась перебороть в себе рвотный рефлекс, надеясь, что магия скоро ко мне вернется, и тогда я попробую вновь сбежать.

***

Тарлан

Почувствовав тревогу за Светлану, оставил дела на Гавора и решительно покинул совет, наплевав на недоуменные взгляды лероков. Оказавшись напротив дома, уже знал, что ее там нет. Зарычал в бешенстве, уже не скрывая звереющего монстра во мне, и направился внутрь.

В кухне стоял тленный запах, что невозможно было дышать, и я зарычал, зная, кому он принадлежал. Кондар. В последнее время мой шанар буйствовал при виде его, но мужчина тщательно маскировал свой запах, хотя отголоски были. Ничтожная тварь. Если эту сволочь не растерзает предводитель ворхов, лично выпотрошу его, и раскидаю куски по пустыне.

Посмотрел в окно, сжав кулаки, пытаясь держать зверя во мне и не перекинуться раньше времени. Было только одно место, куда он мог уйти – черные леса, проклятая территория ворхов. Только вот зачем ему нужна Светлана?!

С яростью ударив по стене, направился к жене лерока, приказав позаботиться о детях моей жены, пока мы с ней отсутствуем. Собрал отряд из двадцати тайхар, объявив Светлану своей женой по законам шанар, и что мы направляемся за ней. Не желая ничего объяснять, и тем более оправдываться, выдал, что Тайхара наделяет каждого сильного воина зверем, и если они хотят с этим бороться и дальше, то пусть бросают мне вызов, если же нет, собираются в путь и немедленно.

Все же двое недовольных нашлось, слабых духом, но когда речь зашла о вызове, тотчас успокоились. Другие тайхары все прекрасно понимали, и я видел это в их глазах. Значит, чувствовали нераскрытую сущность в себе, которую сдерживать не мог только ворай, не в силах бороться с такой мощью в себе.

Выходя из комнаты совета, повернулся и отчеканил, что теперь в доме будет жить не только жена, но ее приемыши… и когда я вернусь с ней, признаю их своими.