Вселенная Риддика

Он впрыснул пилоту сыворотку кудато под руку, в сторону сердца. Это, если верить инструкциям, должно было восстановить сердцебиение. Потом вместе с Ти Джеем они стянули с пилота доспехи, намазали его всего кремом и накрыли «хирургом». Оставалось только ждать.

Боль, разрывающая тело, а потом яркий свет и тихий женский голос прошептавший:

– Еще не время…

И Риддик пришел в себя.

«Корабль!»

Болело все: каждая мышца, каждая клеточка. Риддик осторожно пошевелил пальцами рук и ног и болезненно застонал, выдыхая из легких ядовитую гарь.

– О! Смотри, очухался!

– А ты, что, сомневался?

В зубы Риддику сунули железную соску, и оттуда полилась вода. Сделав два глотка и чуть не захлебнувшись, Риддик отвернул голову.

– Эй, парень, у тебя болит что? – спросил скрипучий едкий голос. – А то я вколю тебе еще сыворотки.

– Все болит, – прошептал Риддик. Телега безжалостно подпрыгивала на каждом камне дороги, и эта тряска болью отдавалась во всем теле. Риддик почувствовал, что над ним ктото наклонился и сделал ему укол, а потом он опять провалился в беспамятство.

Захар начал возиться над «хирургом».

– Ну что там? – беспокойно поинтересовался Ти Джей.

– Хирург свое отработал, – ответил Захар и прочитал выданное «хирургом» заключение: – «Нарушенные цепочки связей восстановлены. Впредь, обращаться с предметом более аккуратно». Ну, это уже не к нам.

– Значит, пилот выздоровел?

– Не совсем, – Захар сворачивал «хирурга». – Вот ты после драки чувствуешь себя как, здоровым?

– Ну… – Ти Джей почесал широкий затылок. – После хорошей драки пару дней всегда надо отлежаться – все тело болит.

– И у этого сейчас чтото в этом роде…

– Ааа… – задумчиво протянул Ти Джей, вдруг понимая всю глубину медицины.

Захар, слушая хриплые стоны пилота и видя, как у того от боли дергается тело, воровато оглянулся по сторонам, набрал в пневмоукол жидкость, запрещенную во всех мирах Галактики, и разрядил его в бычью шею пилота. Пилот бессознательно зарычал, а потом затих. Захар облегченно вздохнул – чужие стоны его всегда раздражали.

Второй раз Риддик пришел в сознание оттого, что в зубы ему опять воткнули железную соску. Ему было холодно, и тело била крупная дрожь. Он попрежнему не мог открыть глаза, но звуки уже различал.

Звуки складывались в слова.

– Ты кто? – спросил молодой голос. – Вольный охотник? Беглый преступник? Некромангер?

– Я с ГелионПрайма. Нас захватили некромангеры. Мне удалось бежать.

– А ты богат? – спросил третий голос, привыкший командовать.

– На ГелионПрайме теперь все нищие, – ответил Риддик и тихо добавил: – Если ГелионПрайм еще существует.

– Жаль, а мы хотели на тебе денег заработать, – откровенно признался молодой голос. – А чего с кораблем не справился? Эк, ты его о скалы приложил!

– Неправильно оценил ситуацию, – хмыкнул Риддик и тут же пожалел об этом – сухое горло будто разрезали ножами.

Ему дали напиться.

– Ладно. Объясню положение, – Райт посмотрел на Риддика и покачал головой, так плохо тот выглядел. – До поселка осталось два дня пути. Почти все наши припасы закончились. Если будешь вести себя тихо, бить не будем. Если надумаешь бежать, то знай, что в пустыне воды нет. На этой планете вообще нигде нет воды. Только в поселках, и только привозная. Мы довезем тебя до поселка, продадим твои доспехи, чтобы оправдать свои расходы. Если понял – кивни.

Риддик кивнул.

– Выздоравливай, – пожелал ему Райт.

Гдето в глубине души, на ее осколках, у Риддика нехотя рождалось новое ощущение. Его спасли, вытащили с того света. Впервые люди отнеслись к нему как к человеку. Может, потому что, они не знали кто он?

Риддик судорожно втянул в легкие воздух и провалился в спасательную темноту, где не было боли и лишних чувств. Захар зарядил пневмоукол еще тремя дозами, опять всадил их пилоту в шею, потом посмотрел на его безвольно поникшую голову и задумчиво произнес:

– Да, вот так оценишь ситуацию неправильно, а потом будешь всю жизнь бегать от жен и кредиторов…

Райт и Ти Джей дружно повернулись и посмотрели на Захара. Тот поднял голову и спросил:

– Если парень пришел в себя, я свою работу сделал?

– Сделал.

– Тогда я пересяду на самоходку к Мэган.

– Давай, – разрешил Райт. – Хоть ты и весишь мало, но телега сильно перегружена. Да и воняет от тебя! Только Мэган, плоский нос которой вообще ничего не слышит, может терпеть тебя.

– Так все караванщики полгода не мылись! От всех воняет! – злобно оскалился Захар и спрыгнул на дорогу.

– А от тебя больше всех, – сказал Райт, не оглядываясь.

Солнце неспешно садилось за горизонт, оставляя на небе яркую фиолетовую с красными перьями корону.

– Ни фига не вижу, – Райт включил фары. – Даже не знаю, что больше не люблю: когда солнце светит прямо в глаза, или когда вокруг наступают эти слепые сумерки.

– По мне так лучше ночь, когда спадает эта безумная жара. А еще люблю, когда астероидный пояс встает и начинает переливаться.

– Он теплый? – Райт обернулся к Ти Джею.

– Да не мертвяк он, не волнуйся, – поняв страхи своего напарника, ответил Ти Джей.