Вселенная неудачников

Правда, в худшем варианте, который описали еще современные мне писатели-фантасты, сии исследования могли оказаться довольно опасными для всего человечества, но тут уж от географического расположения темпоральной лаборатории ничего не зависело. Хоть на Луне ее располагай, хоть за пределами Солнечной системы.

Ага, профессор Мартинес поведал мне, что человечество вышло за пределы Солнечной системы и уже населяет несколько десятков планет. А вот о том, что другие несколько десятков планет населяет совсем не человечество, он мне тогда не рассказал.

– Честно говоря, я не знаю, как много я могу тебе рассказать, – признался он мне тогда. – СБА спит и видит, как бы заполучить тебя в свои руки. Но пока я их сюда не пускаю.

– Почему? – спросил я. – И что такое СБА?

– Служба Безопасности Альянса, – сказал он. – А не пускаю потому, что сначала мы должны закончить твое обследование. До сих пор у нас не было возможности узнать, как сказывается на организме перенос на две с лишним тысячи лет вперед.

– А ваши путешественники не в счет? Или персонал белизской базы из аборигенов набирали?

– Не из аборигенов, – сказал профессор. – Но одно дело, когда человек отправляется в прошлое, а потом возвращается в свое время. И совсем другое, когда человек из прошлого прибывает сюда насовсем.

– Таки насовсем? – спросил я.

– Не питай иллюзий, молодой человек, – сказал профессор Мартинес. – С тем, что ты уже сейчас знаешь, да если еще вспомнить про особенности твоей памяти, из-за которой тебя сюда вытащили, назад ты уже не вернешься.

Надо сказать, что во время этого разговора я, абсолютно голый, плавал в ванне с каким-то вязким непрозрачным составом, и на поверхности находилась только моя голова. А к телу была подключена добрая сотня датчиков, показания которых выводились на огромный настенный монитор.

Профессор разговаривал на той же дикой смеси языков, что и майор Дэвенпорт с доктором Полсоном. Как выяснилось, на этой смеси разговаривает все человечество. Очень удачно получилось, что я владел исходными языками.

– А можно узнать поподробнее про особенности моей памяти? – поинтересовался я.

– В СБА тебе все расскажут.

– А если до СБА?

– Твою память пытались стереть, – сказал профессор. – Частично, как это делали с другими людьми, которые обнаруживали нашу базу в прошлом. Стереть, заполнить фальшивыми воспоминаниями о неудачной вылазке и отправить тебя обратно. Как Холдена, например, с которым эту процедуру пришлось проделывать несколько раз. И ты – единственный человек, с которым эту процедуру провести не удалось. Вообще единственный, за все двести с лишним лет, которые мы владеем этой технологией. Понятно, что этот феномен не мог нас не заинтересовать.

– Если вы владеете такими продвинутыми технологиями, что ж вы свою базу получше не замаскировали?

– Существуют технические особенности, с которыми сложно бороться, – сказал профессор. – Впрочем, скоро это уже не будет нас волновать.

– Решили свернуть работы? – спросил я.

– Нет. Просто скоро мы сдвинем базу еще дальше в прошлое. В те времена, когда людей на планете еще не было.

– А сразу вы так сделать не могли?

– Нет. Ты владеешь физикой на уровне теории темпоральных полей, юноша?

– У меня вообще с физикой напряги, – сказал я.

– Тогда мое объяснение тебе вряд ли поможет.

– А что вы вообще в Белизе изучали? – спросил я. – Культуру двадцать первого века?

– Ничего не изучали.

– Э-э-э… а тогда зачем все это?

– Не думаю, что мне стоит тебе что-то рассказывать.

– За меня скоро возьмется ваша СБА, – сказал я. – Меня вытащили из моего времени черт знает куда. Точнее, в черт знает когда. Неужели я не заслуживаю хотя бы толики объяснений?

Профессор заметно смутился. Видимо, он чувствовал, что в действиях его института по отношению ко мне все же было что-то неэтичное. Хотя кто их, этих потомков, разберет…

Странно, но, придя в сознание в ванне, наполненной тягучей, похожей на кисель жидкостью, с кучей подключенных к моему телу проводов, я не чувствовал, что происходит что-то из ряда вон выходящее.

В Белизе это чувство преследовало меня неустанно. А здесь отстало.

Человеческий мозг – чертовски загадочная штуковина.

Как и многие мои сверстники, я любил фантастику. И «Звездные войны» смотрел, и Лукьяненко с Буджолд зачитывался. Но, наблюдая за приключениями Люка Скайуокера и Майлза Форкосигана, я никогда не хотел оказаться на их месте. И уж попасть в будущее я точно не мечтал.

В прошлое – еще куда ни шло. Хотя тоже не очень хотелось. Отсутствие привычного человеку двадцать первого века комфорта убивает романтику всех этих балов и ужинов при свечах.

Наверное, каждый должен жить в свое время. Вот только почему-то со мной этот подход не сработал.

Тем не менее я верил в то, что совершил путешествие во времени, и ни на секунду не сомневался в собственном рассудке. Все было слишком… реальным.

Если бы я свихнулся, уверен, у меня были бы более красочные и замысловатые фантазии.

Говорят, что человек быстро приспосабливается к новым для него обстоятельствам. Я приспособился почти моментально.