Вселенная навсегда

Рейн говорил, что после полученных травм силы могут отзываться неохотно, не сразу. Но, похоже, они уже полностью со мной. Тело восстановлено, чего не скажешь о разуме.

А может, никакой Аси все же не было? Точнее, она как раз есть, жила на Земле, пока в результате несчастного случая не умерла. А я всегда была Астрид, которая, вырвавшись на свободу, ни на миг не забывала о близняшке и вполне могла наведаться к ней, следить за ее жизнью со стороны? Тогда ни о каком переселении душ не может быть и речи, и этот вариант со всех сторон звучал логично.

Или же переселение все же произошло. Но кто сказал, что я была нормальной? Созданная искусственно, тем же способом, что и Астрид, напичканная еще в утробе тем, что и сестра. Просто у нее это вылилось в сверхъестественные способности, а я выбраковка. Мне досталось лишь безумие. И, запирая за барьером воспоминания Астрид, я заперла заодно и все плохое, что было также и во мне? Разделила все на светлое и темное, трусливо оставив себе лишь «светлую» часть, веря, что я такой всегда и была.

Вспомнилась та запись, которую показал мне Рейн. Вчера я не обратила внимания, но сейчас, прокрутив ее снова в голове, выцепила свою фразу: «Астрид. Всегда Астрид». Дело, пожалуй, даже не в словах, а в интонации. Усталая обреченность, но на тот момент ни капли удивления, словно это все объясняло. Что, машхараза?! Я знала Астрид в прошлом? Тогда вписывается и финальная фраза, в которой слышны нотки сожаления: «Астрид, я уже здесь, вместе с тобой». Я определенно знала, кто она, еще до того, как оказалась в ее теле, так, что ли?!

– Это не может быть правдой! – крикнула я в голос, не в силах держать все в себе.

И, с трудом сдержав рванувшую из меня силу, ударила несколько раз кулаком в стену над изголовьем кровати. Боль немного отрезвила, и я, тяжело дыша, несколько секунд просто смотрела на сбитые костяшки пальцев, которые затягивались прямо на глазах.

На корабле Стефана Астрид говорила мне, что я стала для нее тем человеком, который дарил надежду. Позволял прикоснуться к чему-то чистому, светлому, к нормальной жизни, представить, что она часть ее. Я тогда удивилась таким ее реакциям, но и только. Казалось само собой разумеющимся, что Астрид имела в виду общие сведения, известные ей, – что где-то есть сестра, не подозревающая о своем отношении к лабораториям. Позже меня посетила мысль, что наемница могла раздобыть видеозаписи со мной. И только сейчас я поняла смысл фразы.

Астрид определенно виделась со мной раньше. Именно потому я знаю ее так хорошо, что сумела создать ее образ. На одних чужих воспоминаниях, которых у меня в доступе не так много, этого не построить. Да и манера разговора… Астрид ни с кем так не говорила, ни перед кем настолько не открывалась и никому не стремилась помочь.

Резко выдохнув, я помотала головой. Так можно до чего угодно додуматься. Но в одном мысли Астрид и Рейна совпадали: нужно убрать барьер.

Я слабо представляла, как это сделать. Но ведь барьер – это лишь определение спрятанных вглубь сознания воспоминаний. И стоит просто потянуться к ним, попытаться выцепить, вспомнить, в конце концов.

Знакомый «удар кувалдой» дал понять, что я на верном пути. Где-то на краю сознания шевельнулась опасливая мысль, что так можно сжечь свой мозг, доделать то, что не удалось Стефану с его установками. Но остановиться уже не могла, даже если бы хотела. Либо я докопаюсь до правды, либо все равно постепенно сойду с ума, не зная, что реально, а что я трактую в свою пользу, замещая реальность придуманными образами.

Сначала воспоминания ускользали, даруя лишь боль, я никак не могла уцепить ни одно из них за хвост. Но в какой-то момент все они хлынули на меня сплошным шквалом, выбивая из колеи, открывая мне совсем иной вариант моего прошлого… в котором также была и Астрид. Всегда Астрид.

Глава 26

О да, теперь я вспомнила все. О своей жизни в том числе. Я все та же официантка Ася с Земли, но… но.

Папа с мамой, пусть и не были мне родными, как сейчас понимаю, искренне любили меня, беспокоились, пытались поддерживать как могли. Вот только от них мало что зависело.

Сколько себя помнила, с самого раннего детства меня преследовали удивительно реалистичные сны. В некоторых из них я могла видеть своих спящих друзей и блуждать по их домам, играть их игрушками, а после в детском саду удивлять своими познаниями о том, что им подарили на очередной праздник, описывая новую куклу до мелочей. Мне казалось это очень веселым и ни капельки не странным. Пока однажды я не увидела во сне ее.

Она выглядела в точности как я, только немного старше. Мне, малявке, показалось, что она совсем большая уже, наверное, и в школу ходит. Но все равно я смотрела на нее будто на свое отражение.

Моя старшая копия, вскочившая со своей кровати сразу же, как только я появилась в ее абсолютно белой комнате, с точно таким же недоверчивым удивлением рассматривала меня. Хотя, кажется, ее больше интересовала моя розовая пижамка с феечками, в то время как на ней была лишь простая белая ночная рубашка.