Вселенная из ничего

В 1936 году Альберт Эйнштейн, по настоянию астронома-любителя Руди Мандла, опубликовал небольшую статью в журнале «Science» под названием «Линзоподобное действие звезды при отклонении света в гравитационном поле». В этой короткой заметке Эйнштейн продемонстрировал замечательный факт, что само пространство может действовать как линза, изгибая свет и увеличивая его, точно как линзы в моих очках для чтения.

Это было доброе, тихое время в 1936 году, и интересно читать неофициальное начало работы Эйнштейна, которая, в конце концов, была опубликована в известном научном журнале: «Некоторое время назад, Р.У. Мандл нанес мне визит и попросил меня опубликовать результаты небольшого расчета, который я сделал по его просьбе. Эта заметка написана согласно его желанию». Возможно, эта неформальность с ним гармонировала, потому что он был Эйнштейн, но я предпочитаю думать, что это был продукт той эпохи, когда научные результаты не всегда излагались на языке, далеком от просторечия.

В любом случае, тот факт, что свет следует по искривленным траекториям, если само пространство искривляется в присутствии материи, был первым значительным новым предвидением общей теории относительности и открытием, которое, как я уже упоминал, привело Эйнштейна к мировой известности. Поэтому, пожалуй, не удивительно (как недавно было обнаружено), что в 1912 году, задолго до того, как Эйнштейн фактически завершил свою общую теорию относительности, он выполнил расчеты — когда пытался найти некоторое наблюдаемое явление, которое бы убедило астрономов проверить его идеи — расчеты, которые были в основном идентичны тем, что он опубликовал в 1936 году по просьбе мистера Мандла. Возможно, поскольку в 1912 году он пришел к такому же выводу, который он изложил в своей работе 1936 года, а именно, что «шансы наблюдать это явление невелики», он никогда не потрудился опубликовать свою раннюю работу. Действительно, после изучения его тетрадей за оба эти периода, мы не можем с уверенностью сказать, что он вообще помнил, что сделал оригинальные расчеты двадцатью четырьмя годами ранее.

Что Эйнштейн признавал в обоих случаях, так это то, что искривление света в гравитационном поле может означать, что, если яркий объект был расположен далеко позади промежуточного распределения масс, лучи света, идущие в различных направлениях, могут огибать промежуточное распределение и сходиться снова, так же, как они делают, когда пересекают обычную линзу, создавая либо увеличение исходного объекта, либо многочисленные копии изображений исходного объекта, некоторые из которых могут быть искажены (см. рисунок ниже).

Когда он рассчитывал предсказываемый эффект для линзирования далекой звезды промежуточными звездами на переднем плане, эффект был настолько мал, что оказался совершенно неизмеримым, и это побудило его сделать замечание, упомянутое выше — что маловероятно, что такое явление когда-нибудь будет наблюдаться. В результате Эйнштейн посчитал, что в его работе было мало практической пользы. Как он тогда выразился в своем сопроводительном письме к редактору «Science»: «Позвольте мне также поблагодарить Вас за сотрудничество в небольшой публикации, которую мистер Мандл из меня выжал. Она не имеет большой ценности, но сделает бедного парня счастливым».

Однако Эйнштейн не был астрономом, а нужно было быть астрономом, чтобы понять, что эффект, предсказанный Эйнштейном, мог быть не только измерен, но и полезен. Его польза была в применении линзирования удаленных объектов гораздо большими системами, такими как галактики или даже скопления галактик, а не в линзировании звезд звездами. Через несколько месяцев после публикации Эйнштейна блестящий астроном из Калифорнийского технологического института, Фриц Цвикки, представил статью в «Physical Review», в которой он продемонстрировал практичность именно этой перспективы (а также косвенно опозорил Эйнштейна тем, что тот не принял во внимание возможный эффект линзирования галактиками, а не звездами).

Цвикки был запальчивой личностью и далеко обогнал свое время. Еще в 1933 году он проанализировал относительное движение скопления галактик в созвездии Волосы Вероники и определил, используя законы движения Ньютона, что галактики двигались так быстро, что должны были разлететься, разрушив скопление, если бы масса скопления не была гораздо больше, более чем в 100 раз, чем если бы ее обеспечивали одни звезды. Таким образом, его по праву можно было бы считать тем, кто обнаружил темную материю, хотя в то время его выводы были настолько удивительны, что большинство астрономов, вероятно, считали, что могут быть некоторые другие, менее экзотические объяснения полученных им результатов.