Вселенная бессердечна

— Двадцать семь. Значит, осталось семьдесят три. Что ж, неплохое начало, — в задумчивости произнесла она. Потом добавила, так и не поворачиваясь к Нейтану. — Это плата за жизнь. Сто душ, сто смертей. Надеюсь, Верховный это оценит. За всё в этой жизни нужно платить, милый, даже за саму жизнь. Я оказалась готова к цене. А ты готов?

Нейта обуяла безотчетная злость. Он не думал, что его когда-то еще испугает вид мертвых тел. За всю долгую и жестокую жизнь он видел достаточно смертей. Но здесь и сейчас его любимая девушка за считанные секунды лишила жизни десятки людей. Без сострадания. Без раскаянья. Просто потому, что ей это было выгодно.

Вампир вспомнил всех тех, кто умер от его рук, в безжалостной погоне за способом вернуть Лиру. Ему было плевать, но в глубине души внутренний голос твердил ему, что у него было оправдание. Что всё ради неё. Но стал бы он так поступать, если бы пришлось спасать свою жизнь?

Нет?

В голове раздался голос его матери, прожигая в ней дыру: "Из царства демонов просто так не возвращаются, Нейт! Пойми же, твоя ненаглядная Лира не будет прежней! Двести лет — огромный срок, её душа претерпела такие изменения, что тебе и не снились!"

Он развернулся к бару и, не глядя на мертвого бармена, схватил текилу. Сделал несколько больших глотков и швырнул бутылку об стену с такой силой, что та разлетелась на миллионы осколков, оставив зияющую дыру в деревянных панелях.

Не оборачиваясь и не сказав ни слова, он вышел из зала.

Глава 6

Похоже, просыпаться было плохой идеей. Но я слишком поздно это поняла, и изменить что-либо была уже не в силах. Дремота отступила. Сквозь дешевые занавески с розовыми цветочками в номер гостиницы проникал тусклый утренний свет.

Я села на мятой простыне и зажмурилась. Пыталась отогнать сновидение, но оно с завидным упорством не покидало голову. Может, всему виной тонкая подушка? Я постаралась ее взбить, но тщетно. Тогда я просто плюхнулась обратно на нее в надежде заснуть.

Сон, что тревожил меня ночью, был мне знаком. Я помнила его, хотя, казалось, он снился мне в другой жизни. В другом доме, в другой кровати. Постойте, это ведь и правда была другая жизнь. Мне снова снился горящий дом, и в ночь взметались фиолетовые языки пламени, отбрасывая отсветы на черную лужайку и черный забор из штакетника. У дома стояли двое с размытыми лицами — мужчина и женщина. Пламя разгоралось всё сильнее, подступая к ним, грозясь проглотить их полностью. Но они стояли и смотрели на меня, мама и папа. На пустых лицах не было эмоций, и всё же я чувствовала, что они меня ждут.

Я что-то кричала, умоляла их бежать, но пламя поглотило людей, не оставив ни следа от их существования. Потом оно отступило так же быстро, но мамы и папы не было видно, а на темном выжженном газоне лежала одинокая фигура.

Вспоминая его лицо, я поняла, что задыхаюсь. Тело Криса было изломано, как у марионетки. Руки и ноги лежали под несвойственными углами, на лице застыла маска ужаса, а шея была вся исполосована ужасными ранами. Я не звала его, я просто метнулась в сторону огненного дома, чтобы оттащить его тело, пока и его не поглотили голодные языки пламени, как моих родителей.

Но что-то сильное мне помешало. Кто-то очень сильный.

Меня саму оттащили назад, как мешок с соломой, и метнули в сторону от пожара. Без нежности, без сострадания, без любви. Как, если бы старались оградить от непоправимого бродячего котенка, который вопреки логике и здравому смыслу, лезет на оживленную трассу. Прямо под колеса неминуемой смерти.

Увы, подушка так осталась, плоской, словно юмор пятиклассника. И засыпанию это точно не способствовало. Я встала с кровати, чувствуя неприятную ломоту в теле, и размышляя, верб ли я в вещие сны. Пришла к выводу что нет, не верю. Ни в сны, ни в приметы, ни в гороскопы. Но отрицать, что этот сон был особенным, как-то глупо. Это больше было похоже на видение. Или просто больная фантазия воспалённого мозга.

Я распахнула шторки, в надежде пустить в полутемную комнату больше света, но погода за окном была настолько хмурая, что света ждать было глупо. Небо затянуто вязкими серыми тучами, и положение солнца даже не угадывалось. Я поморщилась. Нащупала на ближайшем столике телефон и выругалась. Почти два часа дня! А у меня были планы на утро — посетить любезного шерифа Кроули в полицейском участке и закинуть удочку. А если он не захочет сотрудничать, то поймать на удочку его милого помощника. Что-то мне подсказывает, что молодые парни более восприимчивы к внушениям, чем матерые псы. И всё же начать я хотела с Кроули, так как уже привыкла иметь с ним дело.

Мне нужно было знать, где искать Бьюик Ле Сейбр шестьдесят пятого года выпуска, в кузове цвета “красный бархат”, полноразмерный универсал. Хватит сидеть в этом богом забытом городе и плакать в одиночистве.