Всех, кроме пса - в полицию

— Угу. Или, например, Кампф плохо с ней обращался, она хотела от него избавиться, а вы в знак признательности повиновались.

— Вздор, — процедил он. — Вам бы писать киносценарии.

Везти его к Вульфу я не мог, долго разговаривать с ним — тоже, так как в любой момент ему вдруг могли позвонить из полиции. И я ушел.

Спустился еще на этаж и постучал. Послышались шаги, и дверь отворилась, Миган все еще был нечесан и не одет.

— Ну? — прорычал он.

— Мне нужно задать вам несколько вопросов. Не возражаете? — вежливо, но твердо произнес я.

— Определенно возражаю.

— Мистера Таленто вызвали к прокурору. Наш разговор поможет вам сэкономить время. Он молча повернулся, и я пошел вслед за ним.

— Где-то я вас видел — пробормотал Миган.

— Конечно, мы приходили с собакой.

— Нет, раньше. Вы не были вчера у Ниро Вульфа?

— Верно.

— Так как же?

Я удивленно поднял брови.

— Неужели не ясно, мистер Миган? Я пришел, чтобы задавать вопросы, а не отвечать на них. Я был у Вульфа по делам. Мне часто приходится туда заходить. А теперь…

— Жирный заносчивый полуумок!

— Возможно, вы правы… Но приступим, пожалуй, к делу. — Я достал записную книжку и карандаш. — Вы переехали девять дней назад. Пожалуйста, расскажите подробно, каким образом вы сюда попали.

Его глаза сверкнули.

— Я рассказывал, по крайней мере, три раза!

— Знаю, так и делается. Я не стараюсь поймать вас на какой-нибудь неточности, но вы могли упустить важную деталь. Предположим, что мне ничего не известно. Ну!

Он простонал и уронил голову на руки.

— Я профессиональный фотограф, работаю в Питтсбурге. Два года назад женился на девушке по имени Маргарет Райан. Через семь месяцев она меня бросила и уехала из Питтсбурга, во всяком случае, я не мог ее там найти. Примерно год назад один мои клиент вернулся из Нью-Йорка и рассказал, что видел Маргарет в театре с мужчиной. Он заговорил с ней, но она сделала вид, будто его не знает. Я поехал в Нью-Йорк, однако за несколько недель поисков ничего не добился. В полицию не обращался — не хотел, пусть это и покажется вам неубедительным.

— Ладно, — махнул я, — Продолжайте.

— Две недели назад в картинной галерее в Питтсбурге мне бросилось в глаза большое полотно, написанное маслом. «Три кобылицы на пастбище». На нем была изображена комната с тремя женщинами. Одна из них сидела на диване, две — на ковре, ели яблоки. Сидевшая на диване — моя жена. В этом нет никакого сомнения.

— Мы и не сомневаемся, — заверил я. — Что же вы сделали?

— Картину написал Росс Шеффи. Я навел о нем справки у администрации и, закончив неотложную работу, вновь отправился в Нью-Йорк.

Адрес Шеффи нашелся проще простого — в телефонной книге. Я встретился с ним здесь, в его студии. Сперва я сказал, что заинтересовался одной из женщин на картине, как возможной натурщицей для съемки. Но Шеффи ответил — его мнение о фотографии, как об искусстве, таково, что он и разговаривать не желает на эту тему. Пришлось открыть ему правду. Его поведение сразу изменилось. Он выразил мне сочувствие и сказал, что с удовольствием бы помог, но написал картину больше года назад и просто не помнит, где брал натурщиц. Миган замолчал, и я оторвался от записей.

— Повторяю, мне это показалось очень подозрительным, — сказал он агрессивно.

— Продолжайте-продолжайте, я слушаю.

— Я говорю это подозрительно. Может забыть фотограф, через которого проходят сотни моделей, но не художник. Поэтому я немного вспылил, но, впрочем, потом извинился. Он обещал вспомнить имена натурщиц и попросил ему звонить. Вместо этого я пришел сам. На мои вопрос Шеффи ответил что ни одного имени не вспомнил и вряд ли вспомнит вообще. На сей раз я сдержался. Поднимаясь, я видел объявление о сдаче квартиры и решил переехать. Для картины позировала моя жена и чтобы найти ее мне не мешало жить поближе к Шеффи и его посетителям.

У Мигана вероятно была фотография жены, но, разумеется просить ее я не осмелился — она либо давно в полиции, либо ее нет. Поэтому я просто спросил:

— Чего же вы добились?

— Пока немногого. Пытался сблизиться с Шеффи, не получилось. Познакомился с двумя другими жильцами Таленто и Аландом, но это ничего не дало. Наконец я понял, что нуждаюсь в помощи специалиста, и сразу обратился к Ниро Вульфу. Вы видели, чем все это кончилось.

Я кивнул.

— У него потрясающее самомнение. А чего вы собственно хотели?

— Чтобы он прослушивал телефон Шеффи.

— Это незаконно — сурово отчеканил я.

— Так ведь ничего и не получилось. Я пролистал записную книжку.

— Давайте вернемся немного назад. В течение этой недели вы встречали друзей и знакомых Шеффи?

— Только двоих. Молодую женщину натурщицу не помню ее имени, и человека, который, по словам Шеффи, покупает картины. Его фамилия Бронштейн.

— Вы не упомянули Филиппа Кампфа.

Миган подался вперед и опустил на стол кулак.

— И не собираюсь. Никогда его не видел.

— А что бы вы сказали, если бы я заявил, что вас видели вместе?

— Я бы сказал, что вы гнусный лжец! — Его глаза еще больше покраснели. — У меня и так хватает забот, а тут вы обвиняете в убийстве совершенно незнакомого человека, а потом приводите собаку и заставляете ее гладить!