Всего одна ночь...

В полном оцепенении я пробормотала доктору, что мне нужно собираться, и повесила трубку. Я посмотрела вниз на телефон, мое сердцебиение ускорялось с каждой секундой. Я даже не потрудилась переодеться из пижамных шорт и майки, схватила сумочку и уехала в больницу.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы найти место для парковки, потому что я едва могла сосредоточиться из-за тумана в моем голове. Тем не менее, мне удалось припарковать свою машину в дальнем углу парковки, а затем, я почти побежала к входным дверям. На ресепшене я сказала, что пришла к Дмитрию Беркутову, все еще думая, что это должна быть какая-то ошибка, но администратор так не думала, она быстро дала мне указания, как добраться до хирургического отделения.

Хирургическое отделение...

Я довольно легко добрался до негоя и там спросила у одной из медсестер, где находится палата Уэйна. Взволнованная, она направила меня в его палату. ВВ моей голове родилась мысль о том , что весь персонал наверно безумно переживает из-за того, что на их попечительстве находится такая знаменитость, как Дмитрий Беркутов.

Но меня совершенно не волновало возможное возбуждение. Потому что, когда я вошла в дверь и увидела Уэйна, лежащего на кровати, его руки были в крови, на лице была кислородная маска, он выглядел бледным и усталым, одетый в больничный халат в горошек, я почувствовала, как кто-то, будто ударил меня кувалдой.

Вот тогда-то ужас окончательно и утонул внутри меня.

- Какого черта?- Прошептала я, широко раскрыв глаза и оглядывая его с ног до головы, пытаясь понять, что же я вижу. Но это было невозможно.

У Уэйна не должно быть никаких скелетов в шкафу.

Он посмотрел на меня, его серебристые глаза пытались проникнуть в меня, как обычно, как они делали это только сегодня утром, но безрезультатно. Он был слишком измотан для этого. Сняв кислородную маску, он мягко сказал:

- Настя, ты должна сесть и выслушать меня...

Мое сердце ушло в пятки. Он никогда не называл меня Настя, когда мы были только вдвоем. Никогда. Что-то уродливое расползлось у меня в груди, и нижняя губа задрожала. И все же я знала, что должен слушать. Я должна была понять, что же на самом деле здесь происходит.

Мои колени дрожали, я села на стул рядом с его кроватью и смотрела на него, не зная, что чувствовать или думать.

Уэйн вздохнул и слабо улыбнулся мне.

- У меня было сердечное заболевание с самого рождения, - сказал он мне, и я закрыла глаза, не в силах больше смотреть на него. - у меня было несколько сердечных приступов в моей жизни, но мне удалось пройти через них. Когда мне было двадцать два года, врачи сказали, что я, вероятно, буду жить до тех пор, пока мне не исполнится тридцать. Они сказали, что это чудо, что кто-то в моем состоянии может жить так долго.

Хватит говорить, хотела закричать я. Пожалуйста, перестань говорить.

- Я решил достичь всего, о чем мечтал в эти временные рамки,-сказал он и даже осмелился усмехнуться. - Я стал первоклассным режиссером, получил Оскар, подружился с Федором и Стасом, помогал им обоим в их личных вопросах. Единственное, чего мне не хватало, - это женщины. Женщина, которая была бы другой, крепким орешком, который невозможно расколоть. Женщина, которая была бы как буря, клеймо в моей жизни, которое будет отличаться от других. Я знал, кто ты, когда мы впервые встретились два года назад, - сказал он еще более мягким голосом. - Я знал, что ты та самая... Анастасия Соколова, девушка, которая была сестрой подруги моего друга, дочерью печально известного Василия Соколова. Я также знал, что ты встречаешься с неким Русланом Пахомовым. Когда я увидел тебя в том баре, совсем одну с перекошенным от гнева лицом, я решил немного поболтать. В конце концов, это не могло навредить. Но потом мы поговорили, и я никогда не хотел ни одну женщину так сильно, как хотел тебя. И когда у меня была ты, я чувствовал, что никакое больное сердце не остановит меня от того, чтобы увидеть тебя снова. - Он усмехнулся. - Прости, что я не сказал тебе об этом, когда мы снова встретились. Прости, что я это от тебя скрывала. Но я так сильно хотела помочь тебе, хотела проводить с тобой больше времени, я не хотел, чтобы ты пряталась от меня, как все остальные.

И тут меня настиг мой собственный голос.

- А кто еще знает?

- Стас, - вздохнул он. - И мои родители, конечно.

Значит, Федор и Эмма ничего не знали. Вся моя семья об этом не знала. Только я сейчас из-за того, что его госпитализировали.

- Тогда почему ты здесь? У тебя была еще одна остановка сердца?

Его глаза нашли мои, они искали то, что я пока не могла ему дать. Не сейчас.

- У меня случился сердечный приступ, когда я приехал в отель. Сейчас я в стабильном состоянии, но врачи отказываются меня отпускать. Мне нужно сделать операцию через несколько часов.

Мои глаза наполнились слезами.

- Я ненавижу тебя, - сказала я ему своим сухим голосом, но мои губы дрожали.

- Я знаю, - снова вздохнул он.