Всего один взгляд. Невиновный

Скотту захотелось покрутить пальцами перед физиономией этого самого Скенлона и протянуть: «О-о-о…» Он привык к повадкам отбывающих заключение, к их змеиным маневрам, стремлению взять верх, отчаянным поискам спасения, уверенности в огромной собственной значимости. Линда Морган, словно прочитав мысли Дункана, бросила на него предостерегающий взгляд. Монте Скенлон, вспомнил Скотт, тридцать лет работал на разные кланы, и все в отделе по борьбе с рэкетом и коррупцией, словно голодные у витрины буфета, исходили слюной от желания склонить его к сотрудничеству. Однако с момента ареста Скенлон упорно хранил молчание, вплоть до сегодняшнего утра.

Поэтому Скотт Дункан и оказался здесь.

— Ваша начальница, — произнес Скенлон, дернув подбородком в сторону Линды Морган, — всерьез надеется, что я заговорю.

— А конец все равно один — инъекция, — подала голос Морган, сохраняя невозмутимость. — Что бы ты ни сказал и ни сделал, это ничего не изменит.

Скенлон улыбнулся:

— Бросьте. Того, что я заговорю, вы боитесь куда больше, чем я — смерти.

— Ага, еще один крутой парень, который ничего не боится. — Линда наконец отклеилась от стены. — Знаешь что, Монте? Крутые все как один обсирают штаны, когда их волокут на каталку.

У Скотта вновь возникло желание покрутить пальцами, на сей раз перед носом Линды. Скенлон по-прежнему улыбался, не сводя с Дункана глаз. Скотту не нравился новый знакомый. Глаза у Скенлона были черные, блестящие и безжалостные, но Дункану начало казаться, что, помимо обычной для преступника такого масштаба пустоты, он разглядел в них нечто неожиданное. В них читалась мольба. Скотт не мог отвернуться от этих глаз. В них угадывалось раскаяние.

И даже угрызения совести.

Скотт посмотрел на Линду и кивнул. Она нахмурилась, и весь ее вид не обещал Скенлону ничего хорошего, но тот и бровью не повел. Тронув за плечо здоровенного стража, Морган подала знак обоим выйти. Поднимаясь со стула, адвокат Скенлона впервые открыл рот:

— Не вздумайте заносить в протокол то, что он скажет!

— Иди с ними, — бросил ему Скенлон. — И проследи, чтобы нас не подслушивали.

Адвокат подхватил кейс и направился к двери за Линдой Морган. Дункан и Скенлон остались одни. Это в фильмах киллеры всемогущи; в реальной жизни — нет. В федеральных тюрьмах строгого режима они не освобождаются от наручников. Накачанные охранники, как знал Скотт, стоят за хитрым зеркалом, прозрачным с другой стороны. Интерком отключен, чтобы не раздражать Скенлона, но эти люди видят все.

Скотт чуть повел плечом, словно спрашивая — ну, что тебе еще?

— Я вам не какой-нибудь там мокрушник.

— Угу.

— У меня свой кодекс.

Скотт молча ждал.

— Я убиваю только мужчин.

— Надо же, — восхитился Дункан. — Да вам не чуждо благородство!

Скенлон пропустил сарказм мимо ушей.

— Это мое первое правило. Я убиваю только мужчин. Женщин не трогаю.

— А второе ваше правило — подождать с поцелуями до третьего свидания?

— Да вы меня что, за изверга держите?

Скотт пожал плечами — ответ был очевиден.

— И мой кодекс для вас просто тьфу?

— Какой, к черту, кодекс? Вы убивали людей десятками, а так называемый кодекс придумали ради создания иллюзии собственной человечности.

Скенлон как будто задумался.

— Возможно, — великодушно признал он. — Но мужчины, которых я убивал, были подонками. Меня нанимали подонки для устранения подонков. Я лишь наемный пистолет.

— Пистолет? — переспросил Скотт.

— Да.

— Так ведь пистолету все равно, кого убивать, Монте, — мужчин, женщин, старух, детей. Пистолет палит без разбору.

Скенлон ухмыльнулся:

— Touché[2].

— Вы вызвали меня сюда не на урок этики. Чего вы хотели? — потребовал ответа Скотт.

— Вы же в разводе, верно?

Скотт не ответил.

— Детей нет, расстались по-дружески, в хороших отношениях со своей бывшей?

— Что вам нужно?

— Объяснить.

— Что объяснить?

Скенлон потупился, но только на мгновение.

— То, что я вам сделал.

— Я вас даже не знаю.

— Зато я знаю вас. И давно.

Скотт замолчал. Тишина затопила комнату. Он покосился на зеркало. Линда Морган стоит за стеклом, гадая, о чем они говорят. Потом потребует отчета. Скотт прикинул, нет ли в комнате «жучков». Может, и есть. В любом случае лучше выслушать Скенлона.

— Вас зовут Скотт Дункан, вам тридцать девять лет, вы закончили юридический университет в штате Колумбия. Частной практикой зарабатывали бы намного больше, но вам это неинтересно. Уже полгода служите в офисе федерального прокурора. Ваша матушка и отец в прошлом году переехали в Майами, еще у вас была сестра. Погибла, учась в колледже.

Скотт заерзал на стуле. Скенлон изучающе смотрел на него.

— Вы закончили?

— Знаете, как делается мой бизнес?

Меняет тему. Скотт выждал пару секунд. Скенлон полощет ему мозги, пытаясь вывести из равновесия или зачем-то еще. Поддаваться Скотт не собирался. Ничего из сказанного о его семье не было секретом — подобные сведения можно собрать с помощью нескольких нажатий нужных клавиш и пары телефонных звонков.

— Может, введете в курс дела?

— Ну, вот представим, — заговорил Скенлон, — что вы хотите кого-нибудь замочить.

— Так.