Всего один год

…В Ункарии сменилось несколько президентов. Первый был солидным на вид и крепким, как политик. За время своего президентства он успел построить себе, детишкам и внучатам небольшие такие вигвамчики в разных концах света, чтобы иметь возможность при случае отдохнуть на берегу моря… Каждый из этих вигвамчиков, как болтали в прессе, обошёлся дороже, чем самая большая школа в Ункарии. Школ он не строил. Зачем? Их и так много… Второй был тщедушным и несчастным на вид. Детвора звала его 'динозавриком' – за вытянутую шею с болтающейся на ней маленькой головкой. По поводу его 'вигвамчиков' мне ничего почерпнуть из прессы не удалось (за исключением заявлений одной местной эстрадной звезды о том, что его дача расположена на Канайах рядом с её собственной, а по роскоши не уступает дворцу Шархасинского султана), но школ он тоже не строил. Потом… Да что их перечислять – каждый из них отличался от других только тем, насколько он сумел разорить свою страну, и – сумел ли при этом хоть что-то урвать для себя лично: иные так и не отвоевали ни одного сколько-нибудь приличного куска у окружавших их шакалов… То есть – их свите удалоось украсть больше. Гораздо болшьше…

Ункарцы перестали ходить на выборы. Какой смысл? Всё равно – никто из тех, кто рвётся к власти, не способен восстановить страну: тупость, лживость и алчность претендентов для всех были очевидны, кроме самих претендентов… И вдруг – откуда-то выплыл Анас-Бар. С умным и прямым взглядом, с непривычно правильной речью, с решимостью и замашками человека незаурядного и деятеля великого… Но, как это ни странно – он, видимо, не проявлял ни малейшего желания попасть на этот пост – по крайней мере, до меня неоднократно доходили слухи о том, что соратникам не раз приходилось его уговаривать… Похоже, что агитировали они и избирателей, и избираемого… Избиратели им не верили, ибо по опыту знали, что всякий, жаждущий власти, 'болен' ею; а Анас-Бар, в свою очередь, не хотел связываться 'с этим делом', чтобы про него так не думали… Перед соратниками стояла действительно непростая задача: с одной стороны – уговорить народ выбрать выдвигаемого ими претендента, с другой – уговорить претендента всё же влезть в "это дело" и не плюнуть на него потом в самый неподходящий момент. Надо сказать, что, согласившись на их уговоры, Анас-Бар старался не доставлять своим соратникам чересчур много хлопот и, хоть и с видимой неохотой, но всё же выступал на организуемых ими пресс-конференциях, достаточно подробно рассказывая о своих взглядах, знаниях, методах; о своём понимании сути вещей, проблем и событий. "Зачем Вы всё это так подробно объясняете"?- Спросил его однажды удивлённый журналист.- "Ведь это… Как-то не принято… в политике… И, потом – Вы сразу говорите о неизбежности непопулярных мер, вместо того, чтобы обещать "златые горы" – неужели Вы думаете, что эти меры так понравятся избирателям, что Вас выберут"?- Анас-Бар грустно улыбался. "Я считаю, что народ должен иметь как можно более адекватное представление о том, кого он выбирает.- Наконец произнёс он.- Я не хочу произносить то, что хочет услышать толпа. Не столько потому, что так делают все, сколько – потому, что это есть ложь. А я терпеть не могу лжи. Я хочу, чтобы люди понимали, на что они идут, выбирая меня. Я хочу, чтобы они представляли, чего от меня можно ожидать. И, если это нужно сегодня народу моей страны – значит, меня выберут. Если меня не выберут – значит, то, чего хочу я, народу не нужно".- Озадаченные журналисты только переглянулись.