Всего 50

Парень отчаянно, бешено рвал струны, мотая головой с длинными каштановыми волосами, и пел на прекрасном английском какую-то песню, у которой не было конца.

Парни и девушки переглядывались, смеялись, а гитарист не прерывал своё выступление в стиле рок-н-ролла ни на секунду. Голос его уже превратился в хрип, но он не унимался.

Группа проходящих девушек начала пританцовывать в такт музыке. Одна, в голубой лёгкой тунике, пустилась в пляс, сверкнув розовыми трусиками. Сделав несколько активных движений, девушка двинулась с компанией своей дорогой, продолжая импровизированный танец.

А гитарист бросился следом, словно пытаясь её догнать, и пел при этом, как и до того – страстно. Но одну фразу он почти заорал: «Я хотел бы быть твоим догом!!»

Стайка девушек улетела, а парень невозмутимо вернулся на прежнее место и все пел и пел энергично, в быстром темпе.

Сидя на лавочке в тени, я чистила апельсин. Разделив его на дольки, подошла к парню и протянула дольку прямо к его артикулирующему рту:

– Передохни! Ты уже устал наверняка.

Парень несколько растерялся, но послушно раскрыл рот, жадно зажевал дольку и надтреснутым голосом поблагодарил:

– Мучас грасиас!

– Извини, как ты можешь так долго петь?

– Это моя работа. Ещё немного попою и сделаю паузу.

Но он пел ещё полчаса, неотрывно глядя на три креста. «Я хотел бы быть твоим догом…»

Я вспомнила одну из любимых своих песен «Если бы я была твоей собакой» Веры Матвеевой.

А неистовый певец вдруг запел «Кукарачу» на испанском! Без перехода, в том же сумасшедшем ритме, будто хотел сегодня порвать струны гитары, будто пел в последний раз.

В футляр, лежащий на земле, изредка падали деньги, но на ужин «старатель от музыки» наверняка заработал. Время от времени он ещё и пританцовывал, подпрыгивая на одной худющей ноге, в запыленных бутсах на толстой подошве, и казался братом Мика Джаггера.

Уже притомились слушатели, а поющий – нет.

Его фотографировали, как экспонат, как достопримечательность. «Во темперамент! – сказал кто-то по-русски. – Как заведённый».

А парень вдруг начал без сопровождения гитары издавать протяжные странные звуки, типа «Ко-ко-ко», «Брр-р-брр», «бум-бам-бам», потом какие-то английские слова и просто «мэ-мэ-мэ»… И вновь ударил по струнам.

Когда певец всё-таки сподобился закончить выступление, он присел на лавочку рядом со мной, потому что я уже держала для него в руке вторую дольку апельсина. И хлопала я ему одна. Он всех, наверное, достал.

Парень оказался итальянцем, родом из Салерно.

– Ну, и энергии у тебя! На десятерых! Откуда?

– Не знаю. Музыку люблю, гитару. Место это обожаю…

– Ты профессионал?

– Да нет, самоучка. Несколько уроков брал в юности, а потом самостоятельно группу организовал. Вечерами мы выступаем вместе, а днём я здесь.

– Как тебя хватает на это?

– Я не знаю, но… сверху что-то, оттуда… – он показал рукой на небо. – И любовь к музыке, конечно.

– А здесь, в Барселоне, давно?

– Три года.

– Нравится?

– Да, нравится, но Италии мне не хватает, дома не хватает…

– Если так будешь выкладываться, скоро станешь знаменитым.

– Да ну… Мне уже тридцать пять. И я не думаю, что мне это нужно. Я – свободный человек, мне никто не указ. Могу сорваться в любое место, могу петь целый день, могу не петь… У меня есть знакомые известные музыканты, так они сказали: «Ты – на своём месте, и будь лучше на нём». Они правы. Потому что в шоу-бизнесе твой талант сразу ставят на счётчик, доят тебя, как священную корову, и выпивают твою энергию, ради прибыли. Ты – уже не ты, а фигура, как в шахматах. Тебе положено быть в форме, быть всегда готовым предстать перед толпой, а я привык быть себе хозяином. Мне удовольствие доставляет петь для людей, а не красоваться перед ними. Быть знаменитым трудно, это крест.

– А тебе удается зарабатывать таким образом на жизнь?

– Знаешь, деньги – не главное. Можно голодать, и быть счастливым. Я каждый раз перед сном говорю: «Господи, спасибо тебе!» И сегодня скажу спасибо за такой день, за вот эту девочку, что стала танцевать под мою музыку; спасибо за дольку апельсина, за разговор с этой женщиной… Тебя имею в виду. Ты ведь не итальянка…

– Конечно, нет. Но я чувствую себя итальянкой, потому что люблю Италию. Испанию тоже. И вообще – с некоторых пор стала ощущать себя человеком мира. Свободу духа считаю наиважнейшей штукой. Иду к ней, стремлюсь. Освобождаюсь от страхов.

– Например?

– Например, от страха постареть и потерять красоту. Я пришла к выводу, что красивой можно быть в любом возрасте. А ещё от страха потерять мужчину, любовь… Хочу научиться принимать жизнь такой, какой она… получается. Если что-то не получается, значит, время не пришло. Или не нужно тебе это.

– Да, согласен абсолютно. У меня вот не получилось создать семью. Все мои женщины были чудовищно ревнивы.

– Конечно, потому что у тебя на первом месте – музыка твоя…

– Вот именно! И сейчас я даже рад, что один. Я сам песни пишу, когда вокруг становится тихо… Творить можно только в одиночестве, факт.

– Согласна с тобой. Молодец ты. Как тебя зовут?

– Джейсон. Это псевдоним мой, но я на него отзываюсь… А тебя? Ты все-таки кто?