Начало второго года работы в Киеве у Любы проходило уже в обычном темпе, за год она уже успела привыкнуть к размеренному рабочему ритму, а также меньше скучала и в выходные дни. Она проводила время то со своими школьными подругами, то с одногруппницей Надеждой, разузнав, наконец, место её обитания. Иногда вместе с хорошо уже знакомыми коллегами по работе посещала театры или концерты. Но это были в основном женские общества, Великанову по–прежнему никто не видел в обществе мужчины. Конечно, и среди коллег были таковые, но вот чтобы Люба ходила на какие–нибудь мероприятия парой — такого, увы, не было. Люба уже и саму понемногу начал озабочивать этот вопрос — года уходят, ей уже 24 года, в старые времена она уже считалась бы «старой девой». Нельзя сказать, что Великановой никто не нравился из окружающего её мужского общества или не было ухаживаний с их стороны. И ухаживания были, и парни, вроде бы, были неплохие, с серьёзными намерениями, но вот чтобы Люба влюбилась в кого–то из них, такого, к сожалению, не было. Но, спустя некоторое время, ситуация неожиданно изменилась. В один из дней средины октября Великанова, как обычно, возвращалась с работы. День был погожий, стояло запоздалое (или второе) «бабье лето». Ехать в скучное общежитие совсем не хотелось, и Люба решила прогуляться. Она решила пройтись пешком к центру Киева, а уже оттуда, устав, вернуться транспортом к месту своего жительства. Она, не спеша, прогуливалась тротуарами и любовалась жёлто–оранжевыми падающими листьями деревьев, более подробно знакомясь и с самими очаровательными киевскими улочками. Не миновала она, так — ради любопытства, и некоторые неизвестные ей до того магазины. И вот, на входе в один из магазинов, она вдруг оступилась на его входных ступеньках и едва не упала. Она с трудом удержалась от падения, припав на одно колено и опёршись рукой о стену. Всё с ней было благополучно — руки, ноги целы, колено слегка ушибла, но на нём даже ссадины не видно. Но беда была в другом: был сломан каблук на туфле левой ноги. Великанова ходила на работу в туфлях не на «шпильке», но, всё же, на высоком и утончённом каблуке. И вот он–то сейчас и пришёл в негодность. А ей–то добираться до общежития не близко. Рядом нет остановки городского транспорта, кроме того ехать нужно с пересадкой да ещё заключительную часть пути идти пешком. Люба сняла с ноги туфельку и в растерянности рассматривала её повреждение. Она, хотя и не была специалистом по части ремонта обуви, но убедилась, что своими силами в таких условиях каблук на место не поставишь. Она ужасно расстроилась, не зная, что ей делать. Выход был только один — придётся ловить такси или попутку. И вдруг она услышала рядом мужской голос:
— Вам помочь?
Люба оглянулась. Рядом стоял мужчина выше среднего роста.
— Как вы сможете мне помочь? Разве это можно сейчас отремонтировать? — она протянула ему туфельку.
Тот взял протянутую ему вещь, бегло осмотрел и ответил:
— В ремонтном ателье её, конечно, реставрируют, но в этих условиях, вы правы, это невозможно.
— Вот видите! Какая уж тут помощь.
— И, всё же, я вам помогу. Держите свою туфельку.
Люба только успела взять туфлю в руки, как мужчина подхватил её на руки и начал удалятся от магазина.
— Ой! Что вы делаете? — закричала Великанова.
— Как что, — засмеялся мужчина. — Ворую вас. — Но затем он сразу стал серьёзным и добавил, — не волнуйтесь, я просто донесу вас до машины.
— До какой машины?
— До моей машины, вон она, рядом, — кивком головы он указал на стоящий недалеко легковой автомобиль.
Он поднёс Великанову к автомобилю, осторожно опустил её на тротуар, открыл правую переднюю дверцу машины, помог Любе опуститься на сиденье и аккуратно, без лишнего стука, закрыл дверцу. Через полминуты он уже располагался на водительском сиденье, рядом с Великановой.
— Так, куда нам ехать?