Всегда вместе Часть І "Как молоды мы были"

В один из дней Виктор съездил и в саму Белую Церковь. До того он был в ней всего пару раз — один раз семьёй приезжали в гости к Горелиным, а второй раз ровно два года назад, когда ездили группой из класса в «Александрию». Но во время этих поездок толком посмотреть город ему не удалось. Его Николай тоже приглашать посмотреть знаменитый дендропарк, но Самойлов категорически отказался. Во–первых, он его уже видел, а, во–вторых, одно только упоминание об «Александрии» вызывало у него щемящее чувство тоски — как же им тогда хорошо было с Любой. Тогда, ещё в конце лета Молодилин сделал фотографии (те, на которых одноклассники были сняты в парке) и отдал их ему с Любой в один из первых дней учёбы в одиннадцатом классе. И фотографии получились неплохие (хотя и чёрно–белые), да он с Любой (как и в Умани) на них очень неплохо смотрелись. Что касается города, точнее, его центра (особо по всему районному центру они не ходили), то Самойлову он понравился. Не очень чистый, конечно, но довольно аккуратный уже не городишко, а именно город. Ему особо понравилось то, что было много новостроек. Год назад был разработан и утверждён проект строительства Белоцерковского шинного завода, который предназначался для производства технологической оснастки и полимерного оборудования с целью обеспечения потребностей предприятий резинотехнической и асбестотехнической промышленности. А уже в этом году уже началось его строительство. Первая же автопокрышка будет собрана в декабре 1972‑го года. Жильё строилось частично для строителей, местных жителей, но, всё же, главным образом, для будущих работников завода (нужны были специалисты, и одними только трудовыми ресурсами города было не обойтись). Поэтому строительство жилья в городе велось ускоренными темпами. Осмотр города занял у парней немало времени, и они заходили в какое–то кафе перекусить. Там продавались на разлив и спиртные напитки. Но Виктор от этого соблазна отказался. Во–первых, он не хотел подавать отрицательный пример Николаю, а, во–вторых, его сейчас абсолютно не тянуло на выпивку. У него отдых складывался очень удачно, нравился ему, и запаса жизненной энергии ему хватало без горячительных напитков.

В один из последующих дней Колька разбудил его довольно рано, только светало.

— Чего это ты так рано схватился? — сонным и недовольным голосом спросил кузена Виктор.

— На рыбалку пойдём.

— И почему так рано? Не успеем, что ли? — они раньше тоже поднимались ранним утром, на зорьке был хороший клёв. Но потом начали уходить на рыбалку попозже, уже после завтрака. Рыбалка не была для них главной целью, они просто отдыхали, а потому за целый день всё равно можно немало рыбы наловить — не ловится сейчас, будет ловиться через час или через два. А они тем временем покупаются, позагорают.

— Мы сегодня пойдём карасей ловить, идти придётся подальше, да и ловить их лучше ранним утром.

— Что, мы их мало днём ловим?

— Э, нет. Это совсем не те караси.

— Что значит не те? Что не все караси одинаковы?

— Да, как раз неодинаковые. Эти особенные.

— И чем же это они особенные?

— А вот поймаем — ты сам увидишь.

Конечно, заинтригованный Виктор тотчас вскочил на ноги, и они начали собираться на рыбалку. Приманка и наживка у них была готова, они готовили их каждый вечер на утро следующего дня. Поэтому сборы были недолги — одеться, собрать снасти да захватить с собой чего–нибудь перекусить. И Самойлов не пожалел, что ему сегодня не удалось поспать подольше. Николай повёл его на одно из дальних озёр, и там рыбалка Виктору очень понравилась. Не столько даже рыбалка (она была не проста), сколько её результаты. В этом озере ловились карасики, размером примерно в ладонь. И было там много не просто речных, озёрных карасей, там ещё водился золотистый, или жёлтый карась — исконный обитатель наших прудов, стоячих озёр, стариц и даже небольших болот. У него высокое, почти круглое тело, медно–красные бока и тёмно–красные плавники. Ранее, как поговаривали, в этих местах он достигал полуметровой длины и до 5 кг веса. Но сейчас он стал гораздо меньше — кузенам попадались карасики размером от 8 до 12 см. Но и это было очень хорошо, потому что в перенаселённых водоёмах этот карась вырождается до карликовых размеров — немногим больше пятикопеечной монеты (их так и называют — «пятачок»).