Всегда в цене

Он все и рассказал. Про то, что он, бывший офицер спецназа Славич, работал как частный детектив, выполняя заказ бандита Гуты (которого сам же и ловил в свое время), пожелавшего узнать, кто за ним охотится. Это Славич действительно узнал. Гуту – московского пахана, заказчика и организатора многих убийств – вычисляли бывшие коллеги Славича, потерявшие веру в закон, но не в справедливость. Он рассказал Шумилину, как погибли от руки Гуты те, с кем Славич прошел самую главную, важнейшую часть своей жизни, и как Гуту настигло возмездие. Пуля в горло.

Несколько раз в течение рассказа в комнату заходила Галина, и Шумилин отсылал ее прочь нетерпеливым и жестким движением руки. Он слушал Славича и мрачнел. Не от тревоги за себя – в этом Славич был твердо убежден, – от печали и отчаяния. От боли за жизнь, которая вмиг, словно по заклинанию черного колдуна, сделалась гадкой и нелепой.

– И я решил уехать на время, – закончил свой рассказ Славич. – Ситуация там получилась очень сложная… Кто бандит, а кто нет, кто убийца, а кто жертва – чтобы разобраться, надо мозги иметь и желание. А что сейчас в конторе моей бывшей делается – я не ведаю. Если б укатали меня мои коллеги для профилактики в Бутырки – я бы точно оттуда не вышел. А если бы не укатали – Гутины дружки пришли бы разбираться. А я от разборок устал. В общем, решил переждать на стороне. Но, насколько я знаю, у органов ко мне сейчас претензий нет.

– Надо тебе уходить отсюда, – сказал Шумилин. – Достанут они тебя здесь, это точно.

– Да ты не спеши. – Славич медленно покрутил головой, словно разминая затекшую шею. – Зачем мне уходить? Мне тут нравится. Не получилось у них ничего, верно? Я бы с вами тут еще поработал – коровник твой достраивать надо или нет? Ну вот видишь!

– Так ведь… – Шумилин смущенно и одновременно сердито крякнул. – Ты ведь нам тоже по душе пришелся. Видишь, какое дело… ты мой мотоцикл возьми.

– Это еще зачем?

– Молчи! Говорю: бери мотоцикл. Зарплату не получал – это тебе вместо зарплаты, с отпускными и увольнительными. И не спорь. Потому что они непременно станцию стеречь будут. А на мотоцикле ты проселками хоть до Москвы. И не дернется никто.

– Куда спешить-то? – возразил Славич. – По крайней мере с этими-то, местными плевками подзаборными, я тебе помогу разобраться.

Он поднялся.

– Ты куда?

– Пойду повоспитываю наших зэков. Чтобы поняли, что к чему.

– В каком смысле? – обеспокоился Шумилин.

– Да ты не волнуйся. Просто объясню популярно, что с ними будет, если они от вас не отлипнут.

– Послушают они тебя… – не захотел поверить Шумилин.

– Послушают, – убежденно кивнул Славич. – Если правильно объяснить, обязательно послушают. И этому своему Щуке все расскажут. Дело в том, Леонид, что пули в голову они все очень боятся, ты уж мне поверь, я эту породу хорошо знаю. Прокурора не боятся, судьи не боятся, а пули в голову – очень. И Щука боится, не сомневайся. Расклад-то простой: мне его найти куда легче, чем ему меня, он это прекрасно понимает. А случись что-нибудь здесь – пуля в голову от меня ему обеспечена. Тут самый тупой сообразит. Щука же не самый тупой? Не станет он из-за твоей маленькой фермы подвергать опасности свою драгоценную жизнь. Расчет элементарный – вот приход, а вот расход. С одной стороны, твои жалкие тысячи, с другой – его жизнь. Не станет он в эти игры играть, я уверен. Отступится. Слушай, Леонид, почему у тебя ни одной собаки нет, в конце концов? Что за двор такой без собаки?

– Да была, – отмахнулся Шумилин. – До того глупая, что брехала на каждую муху. У коровы из-за нее молоко пропало. Корова-то у меня голубых кровей, нервная. Я и свел ее, сволочь, со двора.

– Как Герасим? – пожелал уточнить Славич.

– Чего ты? – не понял Шумилин.

– Утопил, что ли?

– Да нет, зачем! Она тоже породистая, я за нее, дурак, на базаре две тысячи выложил. Отвез в город, отдал перекупщику за три.

– Не в ущербе, значит, – усмехнулся Славич.

– А зачем? – вернул ему усмешку Шумилин. – Она хоть глупая, но паспорт имеет. Тут у нас не столица, тут все больше беспаспортные. Перекупщик тот на ней тоже поимел, я уверен… Но ты прав, собачку на двор нужно. Только теперь уже нашей породы – чистокровную дворнягу. Эти не подведут. Сегодня же в деревню съезжу и усыновлю какую-нибудь суку.

– Удочерю, – машинально поправил Славич.

– Ну да, – согласился Шумилин. – Или кобелька.

– Ну вот, – кивнул Славич. – Врасплох ночью теперь уже нас не застанут. А днем – разберемся. Да и не думаю я, что они еще раз вот так дуром попрут.

– Хотелось бы верить, – сказал Шумилин.

– Поверишь, – пообещал Славич и пошел из дома.

* * *