Всегда в строю (Записки израильского офицера)

Для поездок в моем распоряжении был тот же гардероб, которым я пользовался в Сирии и Ливан; так что вид горожанина шел на пользу, когда я разыскивал дорогу, но в киббуцах, где располагались подразделения Палмаха, создавал препятствия. Как-то утром я приехал в киббуц Рамат-Рахел. Поставил машину на площадке напротив столовой. Не успел я выйти из машины, как меня окружили киббуцники и вежливо, но настойчиво спросили, что мне угодно. Я пошел по направлению к лагерю Палмаха, но мне тут же преградили путь. В душе я радовался напряженности положения и попросил киббуцников не мешать. Когда я сказал, что мне нужно вниз, в лагерь, меня засыпали вопросами: откуда ты знаешь иврит? кто тебя сюда послал? — и так далее. Мое лицо, шляпа, галстук, вельветовые брюки — все вызывало у них подозрения. Я пытался проложить себе путь между стоявшими на пути киббуцниками, они же усердно убеждали меня в том, что мне лучше вернуться к машине и убраться из киббуца. Я подумал было, не переборщил ли. Спасение пришло внезапно. Менахем Русек из Наана, командир взвода, вызванного, чтобы «ликвидировать агента», узнал меня. При его возгласе: «Аалан!»[12] — собравшиеся рассмеялись.

Когда я находился в Иерусалиме, с двумя нашими людьми, проникшими с целью разведки в Старый город, произошел забавный случай. Они провели в Старом городе день и ночь, а наутро, в субботу, прошли через Шхемские ворота к дому Унгран. Им навстречу вышла женщина и позвала: «Махмуд! Махмуд! Иди сюда!» Бойцы остановились. Махмуд, так Махмуд. Женщина завела одного из них на кухню и попросила прикрутить фитили керосинки. Боец исполнил ее просьбу, но отказался от вознаграждения — куска пирога, который она ему протянула. Подойдя к товарищу, ожидавшему его на улице, он обернулся к женщине, стоявшей в дверях, и крикнул на идиш: «Чтоб этот грех пал на тебя!»

Составлению досье деревень штаб Палмаха придавал большое значение. Особое внимание уделялось углубленному пониманию арабской психологии. В печатном листке Палмаха много места отводилось вопросам, связанным с жизнью арабов Эрец-Исраэль и соседних стран. Специалисты по проблемам Ближнего Востока, работники информационной и разведывательной службы Хаганы и те, кто жил в арабских районах, выступали на совещаниях командиров. Они разъясняли структуру арабского общества, обычаи, политическое соотношение сил в Эрец-Исраэль, партии и организации арабов, структуру их деревень. Тогда усилилась тенденция изучения арабского языка, все больше и больше арабских слов и выражений проникало в повседневную речь палмаховцев. Процедура приготовления кофе, питье кофе — стали объектом изучения в подразделениях Палмаха. Финджан[13] стал неотъемлемой принадлежностью лагерного обихода. Многие палмаховцы перенимали суровый образ жизни бедуинов, особенно во время походов на юге Негева и в Иудейской пустыне, чтобы закалиться на будущее. В ходе операций против отдаленных объектов, предпринятых в «ночь мостов» и в ходе Войны за Независимость, подразделения Палмаха продемонстрировали способность передвигаться в арабских районах, не привлекая внимания, и проявляли необычайную выносливость, что способствовало успешному выполнению операций и позволило скрываться от преследователей.

В тот период борьба ишува была направлена главным образом против английских властей, занимавших враждебную по отношению к нам позицию. Силы Хаганы и главным образом Палмах воевали с теми, кто создавал препятствия на пути осуществления репатриации, создания поселений и системы обороны.

В противовес росту напряженности в отношениях с англичанами, напряженность в отношениях с арабами несколько спала. Арабские экстремисты истолковали это как слабость евреев и стали подстрекать массы к враждебным актам против нас. Началось, как это обычно бывало, с разгула арабских шаек, занимавшихся грабежом. В начале 1947 года разбой усилился. Спустя некоторое время арабские лидеры стали открыто покровительствовать шайкам грабителей, рассчитывая таким образом подорвать моральный дух евреев, которые вели борьбу против английских властей.

Арабские банды активизировали свою деятельность. Они не только занимались грабежом, но посягали на жизнь евреев, убивали, совершали диверсии. Среди бандитов были и бедуины, главным образом из племени Араб наби-рубин, кочевавшего в песках к западу от Ришон ле-Циона, и Араб ас-суарка около Петах-Тиквы. Грабя, они хитро и ловко справлялись со своим делом и часто наносили большой ущерб. Местная еврейская самооборона была не в состоянии создать преграды на их пути. Такая беспомощность вдохновляла бандитов, они все больше наглели.