Всегда Ты

Благов освобождает мою шею, и я падаю лицом в подушку, свернувшись калачиком. Хочу выпить мышьяка, потому что не понимаю, как умудряюсь каждые пять секунд претендовать на премию Дарвина (виртуальная антипремия, ежегодно присуждаемая лицам, которые наиболее глупым способом умерли или потеряли способность иметь детей и в результате лишили себя возможности внести вклад в генофонд человечества, тем самым потенциально улучшив его — прим. автора).

Ведь я была совершенно нормальной ещё три недели назад! Или не была? Я теперь уже и не знаю.

Матрас прогибается и кровать жалобно скрипит, когда Благов опускается на неё позади меня. Он такой здоровый, что сразу теснит меня в моём горе, занимая всю кровать.

Сажусь и, убрав волосы с лица дрожащей рукой, требую навзрыд:

— Ннне…ллежи вв мммоей крровати вв оддежде!

Мысленно лечу с обрыва от того, как двусмысленно это прозвучало.

— Нне вв ттом ссмысле!.. — возмущённо рычу тут же, в ответ на его хриплый смех.

Он принимает вертикальное положение, садясь напротив меня. Обнимает моё лицо ладонью и целует кончик моего дурацкого веснусчатого носа.

Поставив одну ногу на пол, стягивает через голову рубашку.

Мой пульс бесится, а фантомные руки, как у Дракулы, лапают его всего.

За окном шумит город, но мы с ним здесь, в полумраке комнаты. Одни. Наши тени пляшут по стене. Он в моей постели. Живой и настоящий. С ним мне ничего не страшно. В груди щемит. Я хочу его коснуться. Чувствую его запах и тепло его тела.

Царапая пальцами собственную коленку, наблюдаю за тем, как он избавляется от брюк, бросив их рядом с рубашкой на пол. Растягивается на матрасе в одних белых боксёрах и раскидывает руки на подушке, приглашая меня в гости.

— Так тебя устроит? — спрашивает он насмешливо и, глубоко вздохнув, добавляет. — Иди ко мне, Пушистик.

Мне хорошо видны контуры его тела. Его плечи, его бёдра. Я хочу уткнуться носом в его живот и провести им до самой его шеи, собирая запах этого тела.

Пожёвываю губу, утирая слёзы.

Кажется, ситуация приняла совсем не тот оборот. Только Благов может заставить меня делать то, что я делать совсем не собиралась.

Вместо того, чтобы растянуться рядом с ним, я растягиваюсь на нём.

Медленно.

Проведя запрятанной в кружевные розовые чашечки грудью по его торсу. Скольжу кожей о его коже.

— Ммм… — не могу сдержать стона, потому что это ощущается как ласковый разряд тока.

— Пффф… — выдыхает Паша, смыкая на мне руки.

Одна его ладонь накрывает мои ягодицы, сжимая их, а вторая обнимает мои плечи.

Я не вижу его глаз, но я чувствую, как изменилось его дыхание. Он сгибает одну ногу в колене, чтобы я не свалилась и подтягивает меня повыше. Чертит узоры на моей коже, откинув голову на подушку.

Его грудь поднимается и опускается.

Целую её, вдыхая запах мужского тела.

Кладу локти по обе стороны от его головы и нежно массирую пальцами упрямые виски, хотя, наверное, из нас двоих именно мне нужна помощь.

Но, ведь у него сегодня День Рождения.

Целую его кадык, его подбородок. Провожу губами по линии колючей челюсти и шепчу в миллиметре от его губ:

— Попался?..

— По любому… — бормочет Паша отрешённо.

В тишине слышу его дыхание. Его сердце бьётся рядом с моим. Его кожа горячая. Хочу попробовать её. Его запах возбуждает меня. Сила его тела будоражит мои инстинкты. Он может сделать со мной всё, что захочет, но лежит покорно.

Провожу носом по его щеке и велю тихо:

— Целуй меня…

— Куда?.. — послушно уточняет он, не двигаясь, чем вызывает у меня улыбку.

— В губы, дурачок… — смеюсь, целуя краешек его губ.

Они улыбаются тоже, а мышцы подо мной приходят в движение. Паша перекатывает меня на спину и устраивает мою голову на сгибе своего локтя. Закидывает мою ногу на свою талию и кладёт мою ладошку на свою щёку, накрыв её своей ладонью.

Его эрекция жжёт меня между ног. Я ооооочень хочу её потрогать. Сейчас все его чувства сконцентрированы там, внизу.

— С днём рождения… — шепчу, щекоча большим пальцем уголок его глаза.

Паша молчит, водя носом по моей щеке.

Его губы так близко, что я невольно тяну подбородок навстречу, ища их.

— Ты так пахнешь…у меня, бл*ть, яйца синеют… — вздыхает он философски, соединив наши лбы. — Но, ты должна получить пиздюлей за свои кордебалеты, ты это понимаешь?

Закрываю глаза, чувствуя на языке горечь сегодняшнего дня.

— Давай…просто целоваться… — прошу надломлено.

Он тихо смеётся.

— Ну, давай просто целоваться… — с издёвкой передразнивает он, намекая на то, что между моих ног притаился его огроменный стояк, который сам по себе никуда не денется.

— Целоваться с последствиями… — предлагаю более лояльный вариант, пробегая пальчиками по его снине.

— С последствиями, это значит, я кончу в тебя, голубоглазка моя… — шепчет он, кладя руку на моё бедро и толкаясь мне навстречу.

— Охх…да?.. — блею я, не имея совершенно никакой позиции по этому вопросу.