Всегда твой (ЛП)

— Если уж на то пошло, мне больше нравится смотреть, как ты дерешься. — Она говорит, заставляя меня повернуться к ней с тем, что она интерпретирует как вопросительный взгляд. — Мне нравилось смотреть, как ты играешь в футбол, но драки, боевые искусства — это больше похоже на тебя. Ты всегда был бойцом, это твоя сущность. — Она смотрит на мою разбитую губу, ее глаза смягчаются, когда она осматривает рану. — Я удивлена, что ты позволил кому-то нанести удар.

Она всегда видела меня не таким, каким меня видит весь остальной мир. Это испытание для моего рассудка — снова столкнуться с этим.

— Есть только пара человек, которых я подпускаю достаточно близко, чтобы они могли причинить мне боль. — Я говорю ей, прежде чем пригнуться к окну.

— Ты ведь знаешь, что можешь выйти через парадную дверь?

Я снова оборачиваюсь.

— Я не хочу, чтобы Беллами меня видела.

Настала ее очередь кивать, ее рот сжимается в прямую линию.

— Хорошо. Увидимся.

Я ухожу в ночь, не оборачиваясь, игнорируя голос в моей голове, кричащий, чтобы я оглянулся на нее.

ГЛАВА 31

Сикстайн

Я делаю успокаивающий вдох, прежде чем открыть дверь в свою квартиру и войти. Три любопытных лица тут же оборачиваются на звук открывающейся двери.

— Наконец-то, — говорит Нера, встречая меня на пороге. — Мы давно ждали, когда ты вернешься домой.

Она берет меня за руку и тащит на кухню, где Беллами и Тайер расставляют закуски и наливают шампанское в фужеры.

— Из-за моего сообщения? — спрашиваю я, смеясь.

— Ну да, — отвечает Тайер. — Ты сказала это так, будто у тебя есть серьезные сплетни, чтобы рассказать.

— Я лишь сказала, что должна вам кое-что рассказать.

— Да, и некоторые из нас годами ждали, когда ты заговоришь о том, о чем, я думаю, ты собираешься говорить, так что мы пришли подготовленными, — добавляет Нера, приподняв бровь.

Мои щеки пылают, и я отворачиваюсь, потянувшись за бокалом вина, чтобы занять руки.

Наши отношения с Фениксом не прекращаются с ночи чемпионата, прошедшей больше недели назад. Он был жаден и требователен, писал мне каждый день, иногда по несколько раз в день, чтобы я встретилась с ним и мы занялись сексом.

Когда я появляюсь в назначенном месте встречи, будь то его дом, библиотека, раздевалка или даже общественный парк, он набрасывается на меня, часто сзади, обхватывает рукой мое горло и бесстыдно трахает меня.

В некоторых отношениях он обращается со мной как с принцессой. Он часами ест меня или целует все мое обнаженное тело. Он даже начал одевать меня после того, как мы закончили, как будто я его личная кукла, дошло до того, что он зашнуровывает мне ботинки.

В остальном он обращается со мной как со своей шлюхой. Прижимает меня лицом к земле и трахает, как животное. Засовывает пальцы в мою задницу, пока шепчет мне на ухо мрачные похвалы и мерзкие фантазии.

Фантазии, которые я охотно позволяю ему исполнять.

С каждым днем он все больше развращает меня, постепенно разрушая мою репутацию хорошей девочки, пока я не обнаруживаю, что делаю то, о чем даже не подозревала.

Только сегодня утром я шла по коридорам АКК, когда он подошел ко мне сзади и затащил в соседний класс.

Он прижал меня к стене, уткнувшись лицом в мою шею, и я даже не успела понять, что уже не в коридоре.

— Феникс?

Он присосался к моей точке пульса, добавив к ней множество следов, которые он уже оставил на моем теле. Водолазки стали моим единственным средством скрыть художества его рта. Слава богу, сейчас был декабрь, и моя новая склонность к максимальному прикрытию не вызывала лишних вопросов.

— Ты не выкладываешь в Инстаграм провокационных фото, чтобы возбудить меня, — объявил он, половина слов была приглушена моим горлом и едва слышна, а вторая половина прозвучала с самодовольным облегчением.

Мне показалось, что я услышала, как он пробормотал, что собирается убить Роуга, но его дыхание щекотало мне шею, когда он говорил, заставляя меня хихикать в ответ и заглушая его слова.

Его руки сжались вокруг моей талии, когда он застонал и прижал меня к себе.

Несколько дней назад он прислал мне еще один запрос, и я уставилась на него, зависнув над кнопкой «принять». Я закрыла приложение, так и не приняв его, желая заставить его подождать еще немного.

Устав ждать, пока я это сделаю, он заставил меня разблокировать телефон для него вчера вечером, открыл приложение и сам нажал «принять». Думаю, он провел по крайней мере часть утра, просматривая мою ленту.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

Он не потрудился поднять голову, отвечая мне в перерывах между покусываниями и облизываниями моей шеи.

— В твоей ленте нет фотографий, на которых ты в бикини.

Я вспомнила свою ленту, состоящую из довольно стандартных фотографий семьи, друзей и моих путешествий. Я никогда не публиковала свои фотографии в купальнике.

— Нет, не выкладывала.

— Хорошо, — одобрительно промурлыкал он и лизнул мое горло, пока его руки лихорадочно тянулись к моей рубашке, чтобы вытащить ее из-под юбки.

— Но это не значит, что это не может случиться в один прекрасный день, — добавила я, желая поддразнить его.

Его губы жарко прижались к моему уху.