Всегда твой (ЛП)

— Давай сыграем в другую игру, — говорю я, потому что шансы на то, что мне выпадет лучший исход для Астора, составляют четыре к одному, и что-то подсказывает мне, что Фениксу это не понравится.

— Сделай это! — требует Феникс, вскакивая.

— Никс… — начинаю я, но не знаю, что еще сказать.

— Да ладно. Я хочу играть и хочу знать, как сильно ты меня любишь, — говорит Астор голосом, которым он очаровывает людей.

— Ладно, ладно, спрячь свои ямочки, — говорю я ему, поднимая руку, чтобы скрыть его лицо.

Он усмехается и срывает цветок, протягивая его мне.

Я начинаю отрывать лепестки по одному, повторяя те же движения и строчки из нашей первой игры. Когда я добираюсь до последних десяти или около того лепестков, я инстинктивно знаю результат, и мне не нужно считать.

Я делаю глубокий вдох, убирая последнюю пару лепестков.

— Страстно… безумно.

Астор сбрасывает меня на землю под одобрительные возгласы и крики на ухо.

— Ты любишь меня! Ты любишь меня!

Часть меня хихикает вместе с ним, смеясь над выходками моего лучшего друга, но другая часть затаила дыхание, ожидая, что же предпримет Феникс.

Это всего лишь глупая игра, но я знаю, что ему не понравится такой исход, потому что он не «выиграл». Не то чтобы тут вообще было что выигрывать, но таков уж он.

Он придумывает соревнования там, где в них нет необходимости, и его настроение становится мрачным, если он чувствует, что не справляется с воображаемым соперничеством.

И что-то в энергии, которую я чувствую от него, кажется крайне неустойчивым, как будто она может стать реактивной, если я вступлю с ним в зрительный контакт.

Он отталкивается пятками и встает, смахивая с коленей оставшиеся цветы. Я вижу, что он собирается уйти, не сказав ни слова, поэтому зову его по имени.

— Феникс, подожди. — Его глаза переходят на мои, и даже сейчас в их черной глубине невозможно прочесть: — А как же твоя корона?

Он окидывает меня мрачным взглядом, а затем небрежно бросает через плечо.

— Отдай ее Астору.

Мои плечи опускаются, а пальцы бесцельно играют с половинкой цветочной короны, разложенной на моих коленях.

Я делала ее для него, а не для Астора.

— Кажется, он не в себе, — размышляет Астор, а затем смотрит на меня с наглой ухмылкой: — Не думаю, что ему понравилось, что ты любишь меня больше, божья коровка.

Я пихаю его локтем в ребра, и он сгибается от смеха.

Если бы только прозвище «Божья коровка» вызывало у меня бабочек, как это делает «дикарка», то все мои проблемы были бы решены.

Вместо этого я наблюдаю, как брат, которым я с каждым днем все больше и больше одержима, уходит от меня.

***

Я проникаю в дом Феникса во время обеда и незаметно подкрадываюсь к его комнате. Не обращая внимания на очевидные соображения безопасности, я очень горжусь своей скрытностью, когда опускаю цветочную корону на его подушку. Я провела остаток дня, совершенствуя ее для него.

Я подумываю оставить какую-нибудь записку, но он и так знает, от кого она. К тому же я не знаю, что бы я сказала.

— Мне кажется, ты мне очень нравишься, ты чувствуешь то же самое?

Нет, глупо.

Глупо, глупо, глупо.

Он бы порвал записку и раздавил цветы, если бы я оставила что-то подобное в его комнате.

Поэтому я покидаю его дом так же, как и вошла, — как ночной вор, прижимаясь к стенам, чтобы меня не обнаружили. Только вместо того, чтобы что-то взять, я оставляю частичку себя, так что я фактически худший вор на свете.

Найдя цветочную корону на своей кровати, Феникс не признает ее.

Мое сердце замирает в груди, и я задерживаю дыхание, когда вижу его на следующий день на нашем первом совместном уроке, но он просто склоняет ко мне подбородок и проходит мимо меня к группе девушек, которых обычно игнорирует.

Глупые слезы застывают в уголках моих глаз, когда я сажусь рядом с Астором, но мне удается сдержать их и не расплакаться на глазах у всего класса.

Маленькая победа.

Он не замечает меня ни на следующий день, ни через день, но когда в пятницу я прихожу домой и с расстроенным вздохом бросаю рюкзак на стул, на моем столе меня ждет Маргаритка.

Она лежит на боку, и у нее осталось всего четыре лепестка.

Я люблю тебя…

…немного

…сильно

…страстно

…безумно.

Это просто игра. Это ничего не значит.

Мы просто два маленьких ребенка.

И все же именно так он меняет физиологию моего сердцебиения.

ГЛАВА 5

Сикстайн, 10 лет

Август

На следующей неделе у Феникса и Астора день рождения, и я очень волнуюсь, что им подарить.

Особенно Фениксу.

Я впервые дарю ему что-то, и мне хочется, чтобы это было потрясающе.

В прошлом году на мой день рождения он и его родители купили мне новое седло для Марлоу. Но настоящим подарком для меня стало то, что он вырезал рисунок на стволе моего домика на дереве.

Он нарисовал мне несколько вариантов на бумаге, и в итоге я выбрала тот, где были все три наших имени, потому что это был их домик на дереве, так же как и мой.

Он перенес их на ствол дерева и вырезал на нем одним из охотничьих ножей своего отца.