Всегда, когда любишь

Счастью Саванны не было границ, когда он вошел в нее. Она испытала настоящее блаженство. Тем острее показалась вдруг нахлынувшая боль именно в тот момент, когда тела их слились. Первым ее побуждением было высвободиться из его объятий и бежать куда глаза глядят. Но об этом не стоило даже мечтать. Адам придавил ее к мягкой траве всей тяжестью своего тела и, бормоча что-то бессвязное, все глубже и глубже проникал в нее, поскольку препятствий на его пути больше не возникало. Саванна двигалась с ним в унисон, и боль постепенно стихала, пока не превратилась в наслаждение, которое выплеснулось наружу вместе с восторженным криком Адама. Это была вершина блаженства. Они достигли ее вместе и теперь лежали, умиротворенные и усталые, хотя Саванна все еще вздрагивала. «Так вот, оказывается, что толкает мужчину и женщину на самые безрассудные поступки», — думала она. Волна эмоций схлынула, и сердце Саванны стало биться ровнее. Тело тоже утихомирилось.

Оба молчали. Только сейчас Саванна полностью осознала, что произошло между ними, и с отчаянием посмотрела на Адама, однако не прочла в его взгляде ни раскаяния, ни растерянности.

Он продолжал лежать на ней, только чуть-чуть приподнялся на руках. Дыхание его пришло в норму, и он уже был в состоянии трезво оценить ситуацию. Все еще не в силах оторваться от ее теплого, нежного тела и любуясь ее раскрасневшимся личиком, он в то же время не мог простить себе, что, как последний идиот, угодил в сети, ловко расставленные этой бестией. Она сыграла с ним шутку. Старую как мир шутку. Эта девчонка вскружила ему голову!

В нем боролись два чувства. Ничем не оправданная радость от того, что до него у Саванны не было мужчин, и злость на самого себя за то, что опростоволосился. Кто бы мог подумать, что такая красотка, как Саванна, да еще при ее образе жизни, окажется девственницей! Адам готов был поклясться, что эта рыжая бестия спала с Майкейей… Он поморщился. Прожженный волокита и дамский угодник, он в то же время считал бесчестным связываться с невинными девушками, какого бы происхождения они ни были, высокого или низкого, чтобы не создавать себе лишних проблем, одна из которых — вынужденная женитьба. Неудивительно, что близость с Саванной повергла его в шок. При малейшем намеке на такой поворот событий он и пальцем не прикоснулся бы к ней. Но эту мысль тут же опровергла другая: девственница она или не девственница, он ни за что не отказал бы себе в удовольствии обладать ею. И он испытал это удовольствие. И его тело все еще было охвачено сладкой истомой. С какой легкостью удалось этой наглой девчонке лишить его самообладания, вовлечь в омут страсти! Ее ласки действовали на него как наркотик, он не в силах был устоять перед ее чарами. И это приводило его в бешенство. Тем более что и сейчас, опьяненный ее ласками, он готов был повторить все сначала.

— Я понятия не имел, что ты девственница! Какого черта ты ничего не сказала? — Он подозрительно посмотрел на нее и тихо добавил: — Итак, чего ты теперь от меня хочешь? Как я должен возместить тебе нанесенный ущерб? Ну же, говори! Как это делается?

Саванна была ошеломлена. Не таких слов она от него ждала. И смотрела на него с нескрываемым удивлением. Надо же, он еще злится! Но разве не он силой завладел ее телом? И уж если кто и должен злиться, так это она. Только она.

— Мало того что ты поизмывался над моим телом, так еще смеешь грубить мне!

— Поизмывался? — воскликнул Адам, оскорбленный тем, что она восприняла как издевательство то, что произошло между ними. — Что ты говоришь, моя прелесть?! У меня даже в мыслях не было тебя оскорблять! Испокон веку женщины расставляли ловушки мужчинам, но будь я проклят, если позволю так просто себя заарканить. — Он покосился на Саванну и продолжал: — Подумать только! Девица. И такой интересный факт ты скрыла от

меня. А когда я это понял, было уже слишком поздно.

— Допустим, я сказала бы, — с вызовом произнесла Саванна. При этом ее аквамариновые глаза метали молнии. — Неужели это остановило бы тебя? Впрочем, я умоляла не трогать меня! Или ты забыл?

Адам упрямо сжал губы и, вместо того чтобы устыдиться, еще больше разозлился, потому что шалунишка снова поднял голову, напоминая Адаму, что он все еще не слез с Саванны. Тогда Адам перевернулся на спину и, мрачно уставившись в синеву неба, воскликнул:

— Дорогая! Ты тоже хотела меня! И так же, как и я, получила наслаждение. Так что не пытайся это отрицать.

Саванна ушам своим не верила и, приподнявшись на локтях, с нескрываемым изумлением смотрела на Адама, точнее, на его тело, ставшее ей в эту минуту ненавистным.

— Какой же ты подлец! Какой презренный сукин сын! Мало того что ты похитил меня и не упускал случая поиздеваться надо мной, — она перешла на визг, — так ты еще и изнасиловал меня и уверен, что доставил мне удовольствие!

От этих ее слов Адам пришел в неописуемую ярость. Да как она посмела назвать насилием то, что бросило их в объятия друг друга? Ведь это было так прекрасно!