Всегда говори «Всегда» – 4

– Собственно, у меня один к вам вопрос, – глядя в его серые глаза, твердо сказала Надя. – Вы нашли себе замену?

– Да, я поговорил с одним надежным человеком. Но он хочет все обдумать, взял день…

– Пусть подумает! Тогда вы… свободны!

– Я могу идти? – Горин так удивленно вскинул брови, будто ожидал, что она его опять борщом будет кормить.

Надя выставила перед собой карандашницу с букетиком нежных фиалок.

– Это… ваши цветы?

– Что?

– Фиалки, говорю ваши?!

– Галя велела сюда поставить.

– Свободны! – резко сказала Надя. Слишком резко для того, чтобы не выдать захлестнувшего ее раздражения.

Он уже почти вышел, но вдруг замер и оглянулся.

– А… Дим Димыч там как?

– Нормально.

– Привет ему передавайте!

И только после этого закрыл дверь. Медленно, плотно, неслышно. Словно подчеркивая, что заметил ее раздражение и оно его никак не задело.

«Димочка! – взмолилась Надя, мысленно обращаясь к Грозовскому. – Да что же это?! Он… то есть я… в общем…» – Она не смогла сформулировать причину своего отчаяния.

«Он хороший мужик, Надь! – тихо ответил Димка. – И несчастный, его жена предала».

«И что? Я здесь при чем?»

«Ни при чем. Но если ты злишься, значит, он тебе нравится».

«Вот еще!»

«А то я тебя не знаю, матушка!»

Надя швырнула фиалки в мусорную корзину.

«Считай, что эти цветы от меня, – услышала она грустный голос Грозовского. – И Галя здесь ни при чем. Сама подумай – какая женщина попросит отдать букет другой?»

– Никакая, – пробормотала Надя, доставая букет из корзины. – Он врет. А раз врет, значит…

«Значит, ты ему нравишься, матушка!»

С утра позвонила Надя и взахлеб стала рассказывать, что нашла работу, где не нужен английский, а компьютер можно использовать только как калькулятор – чтобы подсчитывать заработанные деньги.

– Какую работу, Надь? Я ничего не понимаю! – сказала Ольга.

Голова шла кругом от утренней чехарды.

Костик с Машкой не могли поделить последний кусок шоколадного кекса и громко препирались на кухне, а Сергей, собираясь в командировку, разворотил все шкафы в поисках каких-то особенных новых носков с еще неоторванной биркой. Он с несчастным видом вышвыривал с полок свитера и джинсы, трагически приговаривая: «Я помню! Они были здесь!» Надя еще что-то рассказывала – бурно и радостно, – но Ольга не поняла ни слова.

– Извини, Надь, я Сережу в Питер собираю. Давай потом перезвоню…

– А зачем ему в Питер? – удивилась подруга.

– Как зачем? Договор подписывать с «Питер Ренессансом».

– Так ты же там должна быть! – радостно закричала Надька.

– Я свою часть работы сделала, – объяснила Ольга, глядя, как Сергей, просветлев лицом, упаковывает в чемодан носки с биркой. – Надь, я перезвоню! Сережа! Это же Костины! Разве ты не видишь?

Она вырвала у него заветную добычу и спрятала в шкаф. Барышев растерянно посмотрел на нее и заладил свое:

– Они были здесь…

– Вот же они! – Ольга нагнулась и швырнула ему носки, которые уже лежали в чемодане под свитером.

Носки попали ему в лицо – Сергей отшатнулся, но ничего не сказал.

– Прости! – бросилась к нему Ольга. – Что-то я… не в себе…

– Перестань, – обнял ее Барышев, заметив набежавшие на глаза слезы. – На один день лечу! Ну что ты?!

Ольга уткнулась ему в подмышку – прямо перед ней висела картина, подаренная Егором.

Нужно снять ее – немедленно снять! – чтобы не думать о том, почему она боится его увидеть.

И еще… Ведь если бы Сергей тогда прилетел – не было бы ни этой картины, ни догоняющего ее по пути в аэропорт Егора, ни этого страха. Неужели Барышев настолько непроницателен, что не может понять причин ее поведения?

Ничего, увидит Погодина и поймет… Сам ведь был в такой ситуации.

– Перенервничала ты с этим проектом, – Сергей погладил ее по голове и поцеловал в висок. – Говори, кому приветы передавать – всей администрации или Егору Апполинарьевичу лично?

– Не надо никому ничего передавать! – вспылила Ольга и, почти оттолкнув Сергея, пошла на кухню.

– Ладно, ладно… Оль, какой он, этот директор? Я же должен знать! А ты мне ничего не рассказываешь!

– Сережа! – Ольга резко остановилась, и он налетел на нее. – Ты приедешь и все сам увидишь!

– Ладно, ладно, – он засыпал ее лицо быстрыми поцелуями. – Сам приеду и сам увижу… Я знаю, ты на меня обижена! Вот, держи, – Сергей сунул ей в руки маленькую коробочку. – А я побежал, меня Юркин водитель ждет!

Барышев подхватил чемодан и выскочил из дома. Дверь хлопнула, Ольга открыла коробочку. Вместо ожидаемого кольца там сверкала рубинами брошь – гроздь рябины.

Ольга вернулась в гостиную.

«Не буду снимать картину, – решила она. – Потому что ничего, кроме таланта Андрея Павловича, она для меня не значит…»

Погодин оказался слащавым красавчиком – слишком юным, чтобы возглавлять такую солидную фирму, и слишком горячо демонстрирующим заинтересованность в сотрудничестве.

– А я уж, Сергей Леонидович, собирался к вам в Москву лететь. Честно говоря, стал нервничать, что вас нет. Ольга Михайловна всех здесь убедила, что лучше «Стройкома» партнера не найти!

Рука, которую пожал Барышев, оказалась теплой и мягкой, как у девушки.

– Присаживайтесь! – указал Погодин на стул с высокой резной спинкой.