Всегда говори «всегда» – 3

– Что мне делать? – прошептал могущественный глава «Стройкома». – Я не знаю, что делать…

Жениться на мне, дурачок. Другого выхода нет, иначе сойдешь с ума.

– Не думай об этом. – Оксана покрыла легкими поцелуями его лицо. – Помни только, что я люблю тебя.

Он молчал и не двигался, хотя должен был схватить ее в объятия и зайти на второй виток секса.

Нужно усилить атаку.

– Я люблю тебя, – повторила Оксана. – Я не представляю без тебя жизни. Только не бросай меня, только не бросай! Я злая, нехорошая, я тебя мучаю, но не бросай меня… Мне не надо много. Только бы видеть тебя, чувствовать твое дыхание, твои руки… Я люблю тебя.

Он стряхнул ее, как соринку, и вскочил.

– Иди, милый, иди. Прости меня и не думай ни о чем. Иди.

Только бы не зарычать от злости и не расцарапать ему лицо…

– Я приеду завтра, – сказал Барышев тоном, каким сообщал, что совещание закончено.

– Я буду ждать.

И всю ночь молиться, чтобы Ольга заметила твой плохо завязанный галстук и следы помады на воротнике рубашки… И мой длинный волос, зацепившийся за пуговицу пиджака.

– Я приеду, – повторил он и ушел, не поцеловав, не пожелав спокойной ночи и даже не махнув рукой на прощание.

Ничего, тем слаще будет победа. Такие рефлексирующие чистоплюи хоть и трудная добыча, но впоследствии – очень надежная.

Уж от нее-то он не будет бегать в гостиницу к какой-нибудь юной красотке – она знает, как закручивать гайки.

Жизнь с приездом Леонида Сергеевича превратилась в ежедневное веселое приключение.

Кулинарное в том числе.

Тесть оккупировал кухню и подпускал Ольгу к плите, только если хотел научить ее каким-нибудь тонкостям.

Сегодня он готовил лагман.

– Так! Славно булькает! – гарцуя возле плиты в Ольгином фартуке, провозгласил Барышев-старший и подтолкнул ее к кастрюле. – Вот. То, что надо. Приступаем к главному. Приступаем?!

– Приступаем, – согласилась Ольга, хотя главное, на ее взгляд, свершилось – подлива кипела, по кухне витал заманчивый аромат мяса и овощей со специями, а лапша янтарными полосками доходила в кипящей воде.

– Прежде всего ответь мне на вопрос – что есть суть и основа кулинарии? – строго спросил Леонид Сергеевич, поправив очки на переносице, как профессор на экзамене.

– Не знаю! – весело ответила ему Ольга.

– Ну, откуда ж тебе знать, – снисходительно потрепал он ее по плечу. – Суть и основа кулинарии – нюанс. Поняла?

– Никак нет, товарищ шеф-повар, – отрапортовала Ольга.

– Объясняю. – Барышев-старший запустил пальцы в одну из баночек с пряностями и бросил щепотку в подливу. – Вот, к примеру, такая малость, тьфу! А может дать жизнь блюду или, наоборот, уничтожить. Главное – знать, когда, куда и сколько этой малости добавить. И не дай бог! – Он поднял вверх указательный палец и погрозил им Ольге. – Не дай бог ошибиться хотя бы в одном из перечисленных моментов! Так, а теперь – нюхай!

Ольга, послушно склонясь над кастрюлей, понюхала.

Пахло бараниной, помидорами, зеленью со специями, словом – лагманом.

– Чувствуешь разницу? – торжествующе вопросил Леонид Сергеевич.

– Нет, – честно призналась Ольга.

– То есть как это нет? – Барышев-старший, за плечи отодвинув ее от плиты, с шумом втянул носом пар над кастрюлей. – Правильно, – констатировал он. – Разницы не ощущается, потому что это еще не все!

Он запустил пальцы в другую склянку и бросил в кастрюлю очередную щепотку каких-то травок.

– А теперь?

Ольга старательно принюхалась, пахло бараниной, помидорами, зеленью со специями… Хоть убейся – лагманом!

– Н-ну… – пожала она плечами, чтобы не расстраивать блестящего кулинара.

– Слушай, у тебя насморка случайно нет? – подозрительно посмотрел на нее тесть.

– Нет! – засмеялась Ольга.

– Тогда это случай из разряда безнадежных, – махнул рукой Леонид Сергеевич. – У тебя нечувствительный нос, а с таким носом в кулинарии делать нечего. Я вот, к примеру, по запаху определяю, достаточно ли соли!

– Ну да! – восхитилась Ольга и снова склонилась над кастрюлей, удивляясь, как можно учуять соль.

– Да. И это высший пилотаж. Ну, ладно, продолжим. Продолжим?

– А куда ж деваться?! – захохотала Ольга, понимая, что готова возиться с этим варевом хоть до вечера – так весело все получалось.

Барышев-старший откинул лапшу на дуршлаг и еще минут пять колдовал над кастрюлей, то уменьшая, то прибавляя огонь, что-то нашептывая и напевая.

Как он ни бился – пахло лагманом. Восхитительно, но – лагманом, и ничем больше, о чем Ольга не преминула ему сообщить.

– Ладно, – отмахнулся он от нее, – главное теперь, чтобы все это не перестояло. А где Сережа? Опять за полночь явится?!

– Сережа сегодня задерживается, – погрустнев, сказала Ольга. – Какие-то сложности у него в «Стройкоме». Он звонил днем.

Она соврала, Барышев не звонил. Но про сложности в «Стройкоме» она знала наизусть, поэтому просто повторила заученное за последние дни выражение.

– Ну, понятно, понятно… Конечно. Сложности.

Ольга видела, что Леонид Сергеевич верит в эту пустую отговорку не больше ее, поэтому, чтобы скрыть свое смятение, начала быстро накрывать на стол.

Во дворе послышался шум машины.

– Сережа! – Ольга, в чем была, выскочила на мороз. – Ну, наконец-то!