Всегда говори «всегда» – 3

– Не могу, Оль. Честно, дела.

– Значит, никак? – расстроилась Ольга. – Не поднимешься?

Если только попозировать обнаженной… до прихода Сергея.

– Ну, хоть на полчасика!

– Ну чего ты? – теперь Надя вцепилась ей в руку. – Пойдем! Отметим наше чудесное спасение.

– Не могу, мне надо вернуться в офис.

Не церемонясь, она вырвала руку и даже не попыталась скрыть раздражения.

Пусть думают что хотят.

– Жалко, – вздохнула Ольга. – Ну, ладно. Спасибо тебе еще раз. Если б не ты, мы совсем бы пропали.

– Ничего. Мне это было нетрудно. Честно говоря, я думала, ты знаешь, что бесплатный сыр…

– …бывает только в мышеловках, – засмеявшись, закончила Ольга.

Одним словом, сама себя признала дурой. Оксана улыбнулась и похлопала ее по руке.

– Вот именно! Ну, счастливо!

Машина с готовностью сорвалась с места, словно ей тоже надоели эти две клуши с их глупыми разговорами и безвкусным блюдом.

Он слышал только ее голос – фразы, которые она переводила.

И не очень хорошо понимал, что говорил сам. Хотя совещание было архиважным, от его результатов зависели сроки строительства.

– Если не считать небольшого недоразумения с задержкой поставки на стройплощадку монтажного оборудования, работы идут по графику, – перевела Оксана, глядя Сергею в глаза.

– Сергей Леонидович, это тот случай, я вам докладывал, – вмешался Алексей Гаврилович, болевший за строительство отелей так, будто это было делом всей его жизни.

– Я помню, – кивнул Барышев. – Насколько мне известно, оборудование уже доставлено? – обратился он к тайскому коллеге.

Оксана перевела, не отрывая от Барышева взгляда.

Тайский коллега понял, что слова адресованы ему, и быстро ответил.

– С опозданием, господин Барышев, – перевела Оксана.

– Понятно, – кивнул Сергей и тут же подумал: а что понятно? О чем они говорят?

Может, попросить ее отвести взгляд? Прямо сейчас, при всех попросить, и добавить – «а то я не соображаю совсем ничего»…

Он постучал ручкой по столу – нервно, словно подгоняя путающиеся мысли.

Что бы такого сказать, чтобы не попасть впросак и не выглядеть дураком?

– Ну что ж, я думаю, мы все сделали из этого соответствующие выводы…

Оксана перевела.

Ни у кого не возникло вопросов, никто не посмотрел на него удивленно – даже талантливый Алексей Гаврилович.

Оксана наконец отвела взгляд.

– На этом все, господа, совещание закончено.

Барышев встал, наблюдая за тем, как все собирают свои бумаги, укладывают их в папки, встают и уходят.

Оксана уходила последней.

Он знал, что не должен ее окликать, но мало ли, что он знал…

Существовал какой-то другой, отдельный от него Барышев, который принимал неправильные, подленькие, плохие решения, и он не мог ему противиться, вернее – пытался, но тот, второй, был гораздо сильнее его.

– Оксана! – озвучил очередное подленькое решение второй Барышев. – Задержитесь на пару минут, пожалуйста!

Она замерла, не оборачиваясь. Только тихонько закрыла дверь перед носом секретаря.

Зачем «задержитесь»?

К чему он ей это сказал?

И что теперь делать?

Сергей подошел к ней вплотную, его подлый клон – напарник и неприятель – уже подсказывал, что нужно закрыть дверь на замок.

Но Барышев, чтобы окончательно не сойти с ума от этого раздвоения, твердо сказал себе – нет.

Кажется, он сказал это вслух, потому что Оксана резко развернулась, полоснула по нему взглядом и вышла, громко хлопнув дверью.

Догони… Схвати за руку… Затащи в кабинет… Закрой дверь на ключ…

Разве не так делают девяносто девять начальников из ста с понравившимися им секретаршами, переводчицами и прочими сослуживицами? А тот один, кто не делает этого, просто больной.

Импотент.

Сергей все-таки закрыл дверь на ключ. От самого себя. Вернее, от того, второго Барышева.

Из коридора доносился веселый голос Оксаны, которая говорила что-то на тайском.

«Не могу, – подумал Сергей. – Не могу больше, сил нет бороться…»

Где-то он слышал – лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано.

Барышев сорвал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

Он догнал ее у машины.

Схватил, затащил в кусты, чтобы из окон офиса никто не увидел, и набросился, целуя все доступные, не закрытые одеждой участки тела. Их было так мало, что пришла мысль эту одежду сорвать – прямо тут, в кустах, перед офисом, где совсем рядом проходили его сотрудники к своим машинам.

Скорпион с бриллиантовым глазом царапал ему шею, грудь и лицо – Оксана отвечала на его поцелуи так, как ни одна женщина не отвечала, – с бесстыдной жадностью и неприличной ненасытностью, словно в их паре мужчиной была она. Она расстегнула ему рубашку, и холодный скорпион оцарапал спину – так, что, кажется, потекла кровь.

У него в кармане зазвонил телефон.

– Не отвечай, – приказала Оксана и, не отрываясь от поцелуя, сама, на ощупь, сбросила вызов.

Телефон опять зазвонил, требовательно возвращая его в действительность. Ее рука опять потянулась к нему в карман, но Барышев ее перехватил, ощутив под пальцами холодного, колючего скорпиона.

– Не отвечай! – не приказала – взмолилась Оксана.

– Не могу, – сквозь зубы процедил он и, чувствуя вкус ее помады, прежде чем ответить на вызов, невольно вытер рот.

– Слушаю. Барышев.