Всегда бывает первый раз

Засмеялась и Натка. Да что там засмеялась, зашлась счастливым хохотом, завопила что есть мочи, совершенно забыв о мирно спящем в детской Валерке:

– Лю-у-уська!

– Другое дело! А я уж решила, что ты стерла мой голосок из недр своей памяти.

Натка смеялась не переставая. Это была Люська! Люська со своей манерой витиевато выражаться. Люська со своей вечной самовлюбленностью. Люська со своим задором и оптимизмом, почти забытым Наткой и таким необходимым ей именно сейчас.

– Лю-у-уська, – снова промычала она в телефон. Только радостный крик теперь сменился протяжным слезливым вытьем.

– Э-э-э! – запротестовала трубка. – Ты чего там? Мы так не договаривались! Никаких ручьев! И думать забудь! Я больше плакать не собираюсь.

– А ты плакала? – Натка шмыгнула носом.

– И она еще спрашивает! – Наверняка Люська всплеснула руками и закатила глаза. – Рыдала. Вот как прослушала твое сообщение, так и ревела белугой битый час, пока Пол в ситуации не разобрался и номер твой с автоответчика мне не выдал. Кстати, а что за код такой – 34? Ты где обитаешь?

– В Испании. А кто такой Пол?

– В Испании? Каким ветром? Нет, правда в Испании? Отдыхаешь, что ли?

– Нет. Андрей тут работает. Так кто такой Пол?

– Андрюха нашел что построить в стране Дон Кихота? Надеюсь, это не мельницы? Слушай, а ты что там делаешь?

– Я? – Натка растерялась, но тут же перешла в наступление: – Ты не сказала, кто такой Пол.

– Чудачка ты, Натка. Ну, если не сказала, так и говорить, значит, нечего.

– А я думала, муж номер пять.

– Не-е-ет, – Люська довольно загоготала. – С меня хватит. Ты была права. Мучиться с одним куда надежнее, чем порхать с ветки на ветку.

– Ты так думаешь?

– Да. А ты разве нет?

– Да я теперь и не знаю.

– Так… Давай-ка, подруга, как в известном фильме, «коротко и внятно».

– Коротко, наверное, не получится, – вяло протянула Натка. Портить настроение не хотелось ни себе, ни подруге. Тем более у нее день рождения.

– Правильно! – горячо поддержала Люська. – Вкратце о таком не расскажешь. Надо встретиться, распить не спеша бутылочку красненького, язычок развяжется, слезка прольется, носик похлюпает, и жизнь наладится.

Натка сама не заметила, как снова начала смеяться. Но смех быстро оборвался.

– Осталось обсудить время и место.

– Ну, место не обсуждается. Однозначно у тебя. Ты в Испании, надеюсь, на море обитаешь?

– Ага. На самом берегу.

– Вот на этот берег я и приеду.

– Давай. А когда?

– Нет, подружка, ну ты обнаглела! Тебе сразу дату и время назвать? Я так не могу. Определиться надо, договориться со всеми. Я же теперь не вольная птичка: захотела – полетела. Я ведь тоже и мама, и дочка. Но я обязательно прилечу. Обещаю. – Из трубки послышался детский плач, и Люська запричитала, но уже не Натке, а куда-то в глубь своего бостонского дома: – Нет, ну что за ребенок?! Никакого покоя матери ни днем, ни ночью! – И снова в трубку: – Нат, ты извини, я пойду. Она нам поговорить все равно не даст.

– Конечно, иди. Только… Люсь!

– Ау?

– Прилетай поскорее.

– Так уже решили ведь. Тебя-то в гости звать бесполезно.

У Натки заалели щеки, а Люська продолжала тараторить, заглушая плач ребенка:

– Ладно, не красней там, я не обижаюсь. На друзей обижаться нельзя, верно?

И счастливая Натка от всей души подтвердила:

– Верно.

Она растянулась в гостиной на диване, не снимая платья, и, уже почти засыпая, прошептала:

– Querida Lucía, felicidades![8]

Урок № 3

– Мам! Мам! – Валерка тряс Натку за плечо и, судя по тому что плечо ныло, делал это довольно давно.

Она резко села, щурясь от солнечного света:

– Что? Что такое? В школу? – «Нет-нет, сегодня же пятница – очередной Сан-Хуан – в школе объявили выходной». – Валер, иди спать, – Натка снова свернулась калачиком на диване. – И дай мне плед из комода.

– Мам! Теннис!

– Он в два часа. Говорю тебе: иди спать.

– Мам, уже час!

– Да-а-а? – Снова вертикальное положение, но ненадолго. – А твой велосипед?

– Там цепь полетела, я забыл сказать.

– Дружок, – Натка покачалась из стороны в сторону, – я не могу, честно. Попроси папу. – «В кои-то веки раз можно и озаботиться проблемами ребенка. Не развалится».

– Я бы попросил, если б он был дома.

– А его уже нет?

– По-моему, его еще нет.