Всегда буду рядом

Движения его были странно резкими, под скулами играли желваки, и я не сразу сообразила, что Генри в ярости. Таким я его еще не видела.

Мы выехали с парковки, в лобовое стекло сразу ударила вода – дождь поливал как будто бы не каплями, а лился сплошным потоком.

– Как из ведра, – сказала я по-английски и тут же пояснила: – Это у нас так говорят, а у вас – кошками и собаками.

Генри как-то весь дернулся, скривился, словно мои слова чем-то раздражили его, и вдруг заговорил негромко:

– Влада, мне пятьдесят лет.

– Я знаю, – удивленно отозвалась я.

– Не перебивай, – поморщился он. – Я немолод, и у меня нет времени играть в игры. Предполагаю, что я тебя чем-то обидел, потому ты и сбежала вот так. Пожалуйста, объясни мне, что произошло.

Ох. Такого поворота я никак не ожидала. Что я могла сказать ему? Что самым нелепым образом влюбилась в него и так испугалась своих чувств, что предпочла удрать от них куда глаза глядят? В замешательстве, я не нашла ничего лучше, чем пробормотать какое-то пошлое:

– Дело не в тебе, дело во мне.

Что, кажется, только сильнее его разозлило.

– Послушай меня, – перебил он. – Я буду откровенен с тобой. За эти месяцы… Мне показалось, будто между нами возникло что-то. Связь, душевное родство. Я… ни к одной женщине не испытывал таких чувств, как к тебе. И уже не испытаю, это очевидно. До недавнего времени мне казалось, что и я тебе… интересен. Если это не так, если я ошибся, если тебя как-то покоробило мое отношение… Я прошу тебя дать мне честный ответ, потому что для всех этих экивоков у меня уже просто нет времени.

– Господи, Генри, я… – с трудом начала я.

Он обернулся ко мне, в глазах его отражались вспыхивавшие молнии, губы были напряженно сжаты. Перед лобовым стеклом мелькнули огни фар, резко завизжали тормоза.

– На дорогу смотри! – испуганно выкрикнула я.

Генри с силой выкрутил руль, резко сдал в бок и затормозил у обочины. А затем снова обернулся ко мне, сжал в ладонях мои заледеневшие руки.

– Влада, ответь мне! – потребовал он.

А я, не в силах больше бороться с этой не ко времени накрывшей меня страстью, сама потянулась к нему, прикоснулась губами к его губам и ощутила на них привкус дождевых капель. Генри, глухо застонав, подался ко мне, схватил за плечи, смял, запустил подрагивавшие пальцы в волосы и теперь поцеловал уже сам, настойчиво и страстно.

В стекла машины дробно барабанил дождь, пахло озоном, электричеством, и в частых вспышках молний мне были видны лишь расширившиеся зрачки Генри и его раскрасневшиеся скулы.

В январе на премьеру моей пьесы прилетел Стас. И, поймав меня в зале перед началом спектакля, расцеловал в обе щеки и спросил с привычной насмешкой:

– Ну что, ты уже достигла крайней степени отчаяния? Готовить мне место в паспорте?

И я, рассмеявшись беззаботно, отозвалась:

– Стас, дорогой, ты же знаешь, как мне всегда мечталось примазаться к аристократической фамилии. Так вот, можешь меня поздравить, я выхожу замуж за сэра Генри Кавендиша.

2017

– Слушаю вас, – говорит в телефонную трубку Танька.

И я не сразу понимаю, что разговор она ведет на английском. Так случилось, что этот язык, выученный когда-то в школе, стал для меня почти родным. И на слух я воспринимаю его не хуже, чем русский, не всегда даже улавливая сразу, на каком из них ко мне обратились. Я свободно пишу на английском и, задумывая очередную книгу, первым делом решаю для себя, каким языком она будет написана. Дело тут не в том даже, в какой стране я собираюсь ее издавать, дело скорее в том, как изначально складывается у меня в голове история, какими словами я рассказываю ее самой себе. В конце концов, перевести впоследствии книгу с английского на русский или с русского на английский давно уже не является для меня сложной задачей.

– И каковы условия? – продолжает разговор Танька. – Да, я понимаю вас, но мистер Эванс сейчас очень востребован, мне нужно свериться с его графиком. Хорошо, я свяжусь с вами. До свидания, – она дает отбой и сует мобильник в сумку.

– Ни минуты покоя? – поддеваю ее я.

– Голливуд и в Москве догонит, – поддерживает меня Кира.

И в ту же секунду, словно в насмешку, начинает заливаться трелью уже ее мобильник.

– Да, – говорит она в трубку, и на этот раз я отмечаю – по-русски. – Да, все верно. Встреча состоится завтра, как мы и договаривались. Нет, я уже в Москве, но сегодня у меня другие планы. Ничего страшного, я вас поняла.

– Смотрю, и тебе тоже не дают расслабиться? – ответно подсмеивается над ней Танька.

– Да уж, – вздыхает Кира. – Одна Влада у нас вольная птица, никто ее не дергает.

– О, это ты ошибаешься, – усмехаюсь я. – Меня дергают постоянно, только – здесь, – и я прикладываю палец к виску.

Таксист тем временем лихо разворачивается и тормозит у дверей кафе. Я выглядываю в окно, смотрю на вывеску и недоверчиво хмыкаю. «Колесо времени» – гласят сияющие над входом алые буквы, пересекая огромный деревянный круг циферблата, стилизованного под колесо от телеги. Стрелки, как спицы, медленно крутятся в подернутом дождевой пылью воздухе.