Всегда буду рядом

Ясно было, что возиться с русскоязычным текстом никто не станет, а перевести свой собственный роман на английский… Я все-таки не мнила себя Набоковым, не была уверена, что справлюсь. Но Кира заверила меня, что я зря дрейфлю, что в любом случае ничего не теряю, и быстро написала на бумажной салфетке свой японский адрес, по которому я должна была выслать ей переведенную рукопись.

Честно сказать, вся эта идея – как и некогда поступление во ВГИК – казалась мне безнадежной авантюрой. Но я ухватилась за нее, как за некое дело, которое позволит мне отвлечься от унылых размышлений и снова заняться интересным. Переводить свой собственный текст на иностранный язык – даже при учете английской школы за плечами – оказалось занятием не простым, но крайне захватывающим. Иногда я по нескольку дней не могла придумать, как передать какой-нибудь каламбур, и подскакивала среди ночи, когда решение приходило само. Тут как раз пригодился и опыт переводов, английский, который после школы я постепенно начала забывать, теперь снова был у меня на высоком уровне. И вот, через пару месяцев праведных трудов, роман был переведен.

Я пошла на почту, чтобы отправить его Кире бандеролью, и уже перед тем как запаковать увесистую стопку листков, отчего-то задумалась. В почтовом отделении пахло каким-то странным запахом – школьной столовой, что ли? Гороховым супом и творожной запеканкой? За моей спиной бабка бестолково объясняла женщине в окошке, куда ей нужно отправить телеграмму. А я сидела за желтым столом с облупившейся лакировкой, смотрела на титульный лист своего романа и не понимала, что меня смущает. Пока наконец не сообразила, что этот самый царапающий момент представляли собой мои собственные имя и фамилия.

Это были те же самые имя и фамилия, что смотрели на меня со вгиковских бланков, что бежали в виде титров по экрану в тех двух картинах, в которых я успела сняться. Влада Мельникова. Я не то чтобы была недовольна именем, которым меня наградила судьба в лице любящих родителей. Нет, просто… После ВГИКа, после разрыва с Болдиным, после полутора лет, потраченных на написание романа и попыток пристроить его в какое-нибудь издательство, я чувствовала себя другим человеком. Та история закончилась, эту же мне хотелось начать с чистого листа, с другого имени.

Конечно, подумать об этом стоило раньше, я же спохватилась только сейчас, и теперь, в спешке, в голову мне не приходило ни одного достойного варианта. Решив не мудрствовать лукаво, я оторвала от рукописи первую страницу, а на второй, там, где, собственно, и начинался роман, размашисто написала: Vlad Miller. Дело было не в том, что мне не давали покоя лавры Генри Миллера, и я думала, что у автора мужского пола больше шансов заинтересовать английского издателя. Это вышло как-то само собой – другой человек, другое имя, другой образ.

Разделавшись с поисками подходящего псевдонима, я упаковала бандероль, надписала латиницей адрес и отправила свой роман в дальнейшее плавание. Сама же вышла на улицу, где полыхала июльская жара. Внутри было как-то пусто. Я сделала все что могла, теперь оставалось только ждать, а в этом я никогда не была сильна.

Позвонили мне осенью. От Киры к этому времени уже пару месяцев не было никаких вестей, и я как-то смирилась про себя с тем, что дело не выгорело, продолжала заниматься навязшими в зубах переводами и даже начала писать новую вещь – понятия не имея, чего ради я это делаю. Междугородный звонок раздался вечером, и мама, отчего-то вечно пугавшаяся этих пронзительных продолжительных гудков, привычно схватилась одной рукой за сердце, а второй – за телефонную трубку. А затем, пару минут похмурившись на непонятную речь, окликнула меня:

– Влада, тебя. Там чего-то не по-русски.

Я взяла трубку и вдруг услышала:

– Мистер Миллер?

У меня немедленно похолодели кончики пальцев, по спине пробежала дрожь, и я, ни на секунду не задумавшись, как нелепо будет звучать мой ответ, произнесенный женским голосом, отозвалась:

– Мистер Миллер – это я.

Человек на том конце провода явно впал в замешательство, промямлил что-то, откашлялся, а затем снова заговорил:

– Мистер… эээ… мисс Миллер. Меня зовут Тэрри Фишер, я – главный редактор издательства «Юнайтед пресс». Мы прочитали ваш роман и заинтересованы в том, чтобы его издать. Скажите, пожалуйста, как я понял, вы постоянно проживаете в России. Когда вам было бы удобно приехать в Лондон для подписания договора?