Всегда будешь ты

Только захлопнулась дверь, как мой охранник усмехнулся и уставился на меня. Я тоже исподволь к нему присматривалась, в большей степени потому, что его лицо показалось мне вдруг знакомым. К тому же их с Глебом диалог настораживал. Что он имел в виду? Мужчине было лет тридцать пять, симпатичный блондин с каким-то не угасающим веселым взглядом. Определенно, мы встречались, но когда? Додумать я не успела, потому что он мои разглядывания приметил и хмыкнул:

— Интересно? — я промолчала, а он продолжил: — Может, поделишься, что задумала?

— О чем вы? — не поняла я.

— Ой, какие глаза удивленные. Слышала же, о чем меня Глеб спрашивал. Не узнал ли я тебя… Конечно, узнал, сразу как в отеле увидел. А теперь пытаюсь понять, что ты задумала на этот раз.

— Откуда ты знаешь меня? — спросила я, силясь быть спокойной.

— Мы с тобой часто виделись лет пять назад. Присмотрись, может, и вспомнишь.

Я снова уставилась на него. Наверняка он был как-то связан с той историей. Сейчас он с Глебом, а раньше мог быть с его отцом. Блондин лет тридцати с веселыми глазами. Я кинула на него еще один взгляд и вдруг вспомнила, кто он. Только его мне сейчас и не хватало. Это был водитель Потапова, который периодически возил нас.

— По лицу вижу, что узнала, — усмехнулся он.

А я попыталась сообразить, как обстоят дела. Он сказал, что узнал меня сразу, еще когда увидел в отеле, но почему тогда не рассказал ничего Глебу? Почему позволил нам сойтись и просто наблюдал за происходящим? Судя по их диалогу, они не в подчинительных отношениях, скорее на равных. Но если этот Вадим смолчал обо мне, значит, имеет свой интерес. А это шанс.

— Почему ты не рассказал обо мне Глебу?

— Сначала сомневался, — пожал он плечами. — Довольно глупо с твоей стороны так подставляться. В конце концов, тебе повезло, что наш парень настолько тебя возненавидел, что не захотел даже краем глаза на тебя взглянуть. Но ты об этом знать не могла. К тому же ты вроде как умерла, и это тоже отметать не стоило. Я решил к тебе присмотреться, ну и Глебу намекнул, что ты можешь быть непростой девчонкой. Он вроде бы и сам так думал, пока поближе с тобой не познакомился. Ты и ему умудрилась мозги запудрить, а ведь он к женщинам ох как непросто относится. Потом ты утащила наркоту, и я точно уверился в том, что ты именно та.

— И почему не рассказал Глебу?

— Интересно стало, что будет дальше. Дураку понятно, что тебе эта наркота до сиреневой звезды, в том плане, что сбыть ее ты не сможешь. Значит, объявишься. Так оно и вышло.

— Это звучит странно.

— Ты о том, что я смолчал? Я ему в первый день сказал вытрясти все, что можно, уверен, ты бы рассказала что-нибудь интересное. Итог? Пропал парень, как и его отец.

— Не очень-то ты его уважаешь.

Вадим рассмеялся:

— Наши с ним отношения тебя не касаются. Лучше расскажи, что ты задумала. Ведь неспроста во всем созналась, понимала, на что идешь. Глеб же теперь тебя раздавит, да так, что ты пожалеешь, что на свет родилась. Если не заметила, на этой теме у него малость крышу рвет. А теперь сама подумай: женоненавистник влюбился в любовницу своего отца, которая того же и убила. Да это даже не мелодрама, — я молчала, но Вадим особо и не ждал скорого ответа. — Или ты на его любовь надеешься? Я тебе могу заранее сказать: зря. Он не простит, потому что повернут на убийстве отца. Это тот глупил, хотя я и ему намекал, что что-то не так с девчонкой, странновата она и темнит, но он меня не слушал. Что я могу понимать в высоких чувствах, так он считал. Вот куда они его привели. А я приглядывал за тобой. Видел, как он в тебя деньги вбухивает и как ты его динамишь. По роже понятно было, что уходит он неудовлетворенным. Выследить тебя было невозможно, каждый раз ты как будто растворялась в очередном переулке, была девочка — и нет. Родители знать не знают, с кем их дочурка роман крутит, подруги тоже. Уже этих данных было достаточно, чтобы тебя потрясти, но он тебе верил. И сыграл в ящик. Глеб, конечно, тоже на тебе поехал, но убийства отца не простит.

— Я и не надеюсь, — сказала я.

— Тогда какие у тебя планы? Говорю это к тому, что если планов никаких, то начинай готовиться к худшему.

Вадим налил себе стакан воды, а я попросила:

— Можно попить?

Он дал мне стакан, и я жадно выпила его.

— Спасибо, — сказала ему.

— Не за что, Лика.

На мгновенье я замерла, потом ответила:

— Меня зовут Аня.

— Теперь это значения не имеет.

Истина в его словах присутствовала. Какая, однако, ситуация складывается. Вадим, бывший водитель Потапова-старшего, узнал меня, но промолчал. Если он стоит на страже интересов Глеба, то должен был рассказать немедля. Но он молчит. Молчит даже после того, как я украла чемодан. Что, если бы я не рассказала Глебу о том, кто я? Вадим тоже бы смолчал?

— Если ты сам по себе, — решилась я все-таки, — но сюда приехал с Глебом, значит, имеешь личный интерес. Потому и молчал обо мне.

— Умница, — хмыкнул Вадим.

— И что за интерес?