Всегда будешь ты

— Я не знаю, — беспомощно сказала она, — просто не знаю. Но что-то надо делать. Пожалуйста, не бросайте меня.

Я устало выдохнула, понимая, что не могу ей отказать. Более того, я явно собираюсь помогать ей, несмотря на странное ощущение, что ничего хорошего из этого не выйдет.

— Ладно, — кивнула я, — поехали.

— Куда?

— Для начала ко мне домой.

В квартире Катя умылась, потом я напоила ее чаем, потребовав подробности случившегося. Оказалось, что девушка, как и я, сирота с детства, сейчас ей двадцать, а родом она аж из Тюмени. Там жила всю жизнь, пока на свою беду (это я мысленно добавила) не встретила Мишу. Он родом из Ханты-Мансийска, а в Тюмень переехал после смерти матери, отца у него не было. Дальше Катин рассказ в основном пестрил информацией о том, какой Миша прекрасный: нежный, заботливый и любящий. В какой-то момент пришлось вернуть ее к реалиям. Встречались они около полугода, потом он предложил девушке скататься сюда, якобы этот город ему давно хотелось посетить. Что он нашел в нем примечательного, ответить трудно, так что я сразу решила, что привел его сюда не туристический голод, а конкретные цели. Катю данный вопрос явно не тяготил, ее, кажется, ничего, кроме самого Миши, вовсе не интересовало. Вот они приехали сюда, и в первый же день вдруг ни с того ни с сего их подрезала машина. Миша велел Кате бежать, но от неожиданности девушка плохо соображала. Их обоих усадили в машину и куда-то увезли. Куда, она не знала, но предположительно держали их в подвальной комнате. Она была маленькой, без окон, но со светом. У стены лежал матрас, в углу ведро для удовлетворения нужд.

— Обращались с нами неплохо, — говорила Катя, прихлебывая чай. — Приносили еду. Меня не трогали, а Мишу иногда уводили… и избивали, — тут она зажала рот рукой, сдерживая слезы. — Он говорил только, чтобы я не плакала и не волновалась и что все будет хорошо.

— А ты не спросила, почему эти люди схватили вас? И чего хотят?

— Миша сказал, что он сам ничего не понимает, что это ошибка. Скорее всего, они приняли его за кого-то другого, но он не может убедить их в этом.

— Безусловно, — высказалась я, стараясь скрыть сарказм. Лично мне виделось, что Миша активно врал. — Что было потом?

— Они снова пришли и увезли нас с завязанными глазами. Привезли на этот завод, это я сейчас понимаю, тогда не видела — повязку с меня так и не сняли. Начали угрожать Мише, требовали какие-то бумаги, говорили, что убьют меня, если он их не отдаст. А он сказал, чтобы они меня отпустили, а его забрали с собой, только на этих условиях он согласится отдать документы. Они стали кричать, приставили мне пистолет к виску… Но Миша опять повторил, что будет говорить, только если меня отпустят. И что мое убийство все усугубит. В итоге они бросили меня на дороге и уехали.

Катя замолчала, глядя в кружку, я видела, как в чай падают ее слезинки, и не знала, что сказать.

— То есть ты считаешь, что Мишу каким-то образом спутали с кем-то другим? — наконец задала вопрос.

— Конечно. Он так сказал.

— А ты поверила.

— Зачем ему врать мне?

Я тяжело вздохнула.

— Слушай, Кать, даже если бы эти люди спутали его с кем-то, неужели за это время они не осознали свою ошибку?

— К чему ты клонишь?

— Я просто хочу сказать, что твой Миша, возможно, не так прост. И на самом деле прекрасно знал, чего хотели эти ребята.

Катя некоторое время смотрела на меня, неуверенно кривя губы.

— Это невозможно, — выдала она в итоге. — Ты так говоришь, потому что не знаешь Мишу. Он на такое просто не способен.

— Ладно, — сдалась я, — зайдем с другой стороны. Каковы твои планы?

— Найти его.

— А как? Ты видела похитителей в лицо? Сможешь узнать их? — Катя отрицательно покачала головой. — Ты сможешь узнать место, в котором вас держали?

— Нет. Не знаю. Я не знаю!

— Успокойся. Я просто пытаюсь тебе объяснить, что сама ты не справишься. Зато потеряешь время. Иди в полицию, слышишь?

Катя отвернулась к окну, а я молча ждала ее решения.

— Нет, — наконец сказала она, — я не могу. Миша сказал, что в полицию нельзя. Значит, нельзя. В полицию только в крайнем случае.

— А сейчас какой? — я махнула рукой. — Тебе не кажется странным, что твой возлюбленный запретил идти в полицию? Если он ни в чем не виноват…

— Миша не преступник, — перебила Катя. — В этом я уверена. Скорее всего, он случайно что-то увидел или услышал. А мне не рассказал, чтобы не ставить под удар.

— Ладно, это тоже мысль, — согласилась я.

— Мы можем по номерам машин узнать владельцев?

— Да.

— Ты мне поможешь?

— Кать, я не могу, — ответила я. — Просто не могу ввязываться в такие дела.

— Но у меня здесь никого нет. Прошу тебя, Аня, помоги.